Лидия Чарская - Истории для девочек

Когда я открыла глаза, грозы уже не было. Я лежала у костра на разостланной бурке… Вокруг меня, освещенные ярким пламенем, сидели и стояли вооруженные кинжалами и винтовками горцы. Их было много, человек двадцать. Их лица были сумрачны и суровы. Речь отрывиста и груба.

«Это горные душманы», – вихрем пронеслось в моей голове, и холодный пот выступил у меня на лбу.

Я боялась пошевельнуться… Пусть лучше сочтут меня мертвой – авось уйдут… и оставят меня одну.

– Эге, да мальчонка-то отошел, – услышала я грубый голос над собою и, открыв глаза, встретилась взглядом с высоким и мрачным горцем.

Он был одет в простой коричневый бешмет и черную бурку; за поясом у него болтались нарядные с серебряными рукоятками кинжалы и тяжелые пистолеты, тоже украшенные серебром и чернью. Кривая шашка висела сбоку…

– Небось душа ушла в пятки, признавайся, – продолжал горец и потом спросил грозно: – Кто ты?

– Я – Беко, сазандар Беко… Я шел из Цвили и в горах заблудился… – пролепетала я.

– Есть у тебя деньги?

– Нет, господин, всего два абаза, данные мне добрыми господами в духане.

– Не велико же твое мастерство, мальчуган, если ты имеешь только два абаза за душою!.. Ты грузин?

– Я алазанец.

– То-то… Ленивые животные эти грузины, а алазанцы и гурийцы особенно. Солнце и небо за них… И виноград и кукуруза… Верно ли я говорю? – обратился он неожиданно к остальным.

– Верно, ага, – почтительно отвечали те.

– Ну ладно! Волею Аллаха нашли мы тебя, мальчуган, на тропинке, взять с тебя нечего… Не душить же тебя из-за твоих лохмотьев. Давай два абаза и проваливай к шайтану.

Я вскочила на ноги и, положив в протянутую ладонь монету, готова была уже скрыться, как вдруг неожиданно к самому костру подскакал всадник. Он ехал на горной белой лошадке, а другую держал на поводу. Это была высокая вороная лошадь, дрожавшая всеми членами… Приехавший горец, весь укутанный с головой в бурку, привязал свою лошадь к дереву и подвел вороного коня к самому костру… В этом коне я узнала моего верного Шалого! Рванувшись вперед, я вскрикнула:

– Шалый!

В ответ на мой отчаянный крик он издал продолжительное ржание. В минуту забыв все: и горных душманов, и опасность быть открытой, и мой недавний обморок, и адскую грозу, я повисла на его тонкой красивой шее, целуя его морду, его умные карие глаза, шепча в каком-то упоении:

– Шалый мой! Родненький мой! Миленький!

Внезапно чей-то бешеный хохот, полный торжества и злобы, прервал мои излияния.

– Так вот где встретились! – услышала я между взрывами бешеного смеха.

Вскинув глаза на вновь прибывшего, я обомлела… Передо мной был Абрек!

Бурка упала с его головы. Яркое пламя костра освещало зловещим светом его торжествующее лицо.

С минуту он молчал, как бы наслаждаясь моим ужасом. Потом рассмеялся новым, уже тихим и торжествующим смехом.

– Что ты, Абрек, – удивленно окликнул его высокий горец, – или шайтан вселился в тебя?

– Стой, ага! – внезапно оборвав смех, ответил тот и после короткой паузы спросил высокого горца: – Знаешь ли ты, ага, кто этот сазандар?

– Нет, не знаю… Неужели ага-Бекир, ваш вождь и начальник, может интересоваться нищим сазандаром? – надменно ответил тот.

– Слушай же, – снова произнес Абрек, не сводя с меня горящих глаз, – это не сазандар, а дочь моего врага – русского генерала князя Джаваха-оглы-Джамата.

Настала зловещая тишина. Было слышно, как летучая мышь шелестела крыльями да капли дождя гулко падали на размякший грунт.

– Так это правда? – спросил тот, которого называли ага-Бекиром, и мрачное лицо его еще больше нахмурилось.

– Не веришь! – рассмеялся Абрек и, приблизившись, сорвал с моей головы папаху.

Пышные косы, прижатые крепко сидевшей на них шапкой, упали с темени и спустились вдоль спины.

В ту же минуту громкий и веселый смех нарушил тишину.

– Ай да мальчишка! Вот так сазандар! – хохотали душманы.

Между тем Абрек приблизился ко мне. Его лицо сияло какой-то сатанинской радостью:

– Слышишь ли ты, княжна Нина Джаваха! Я узнал тебя… скажи же этому ага, моему начальнику, что Абрек говорит правду…

– Абрек говорит правду, – точно во сне пролепетала я. – Я – княжна Джаваха.

– Тем лучше, – вмешался ага-Бекир, – если ты дочь русского генерала, мы сорвем с него большой выкуп.