Лидия Чарская - Истории для девочек

И, возвестив любимой служанке столь радостную для нее весть, я уже мчалась дальше.

– Михако, миленький, ты хорошенечко присматривай за Шалым, – упрашивала я нашего денщика.

– Будьте покойны, княжна, – успокаивал он меня, гладя лоснящуюся спину моего коня.

– Я уезжаю завтра с дедой, – обратилась я к Родам, тщательно разглаживавшей кружевные воротнички Юлико. – Прощай, Родам, я уезжаю надолго.

Перед сном я зашла в кабинет отца. Он лежал на тахте со своей неизменной трубкой в зубах.

– Папа! – тихо сказала я. – Ты прости, отец, мои стычки с Юлико, но я его так ненавижу!

– За что, Нина? – спросил отец.

– Ах, не знаю, право… – ответила я. – Кажется, за все: за важность, за чванство, за трусость…

– И ты думаешь, мне это приятно? – В его голосе послышались непривычные нотки грусти.

– Папочка, – пылко вырвалось у меня, – я знаю, я – злая девчонка, но зачем они приехали! Без них было так хорошо!

– Тише! Что ты, глупенькая! – И отец зажал мне рот рукою, которую я покрыла горячими, бурными поцелуями. – Ну что мне делать с тобою, буйная ты моя головушка? – грустно улыбнулся отец и добавил тихо: – Там-то, в гостях, веди себя, по крайней мере, хорошенько.

– О да! – убежденно вырвалось у меня. – Я обещаю тебе это, отец! – И птичкой выпорхнула из кабинета.

Мы выехали на заре… Бабушка напутствовала на крыльце Юлико:

– Ты помни, милый, что настоящий князь должен держать себя с достоинством, – говорила она. – Веди же себя в чужом ауле, как подобает тебе по твоему происхождению.

И она перекрестила его несколько раз и поцеловала с материнскою нежностью.

– Прощайте, бабушка, – подошла я к ней.

– Прощай, – сухо кивнула она мне и протянула руку для поцелуя. – Не обижай Юлико… Веди себя прилично…

– Я уже обещала это моему отцу! – не без гордости заявила я и, еще раз повиснув на папиной шее, шепнула ему, пока он целовал меня в «свои звездочки», как называл он мои глаза в минуту особой нежности: – Слышишь? Я обещала это тебе и постараюсь сдержать мое обещание.

Бэлла занесла ногу в стремя и глядела на дедушку Магомета, готовая повиноваться по одному его взгляду. Они с дедом решили сопровождать нас всю дорогу верхом. Со мной в экипаж сели Анна и Юлико. Абрек поместился на козлах вместе с ямщиком-татарином. Нарядный и изнеженный Юлико полулежал на пестрых подушках тахты.

– Ну, храни вас Бог! – осенил отец широким крестным знамением коляску, провожая меня любящим взглядом…

Лошади тронулись… Мы ехали по долине Куры и любовались ее плавным течением. Изредка на пути попадались нам развалины крепостей и замков. К вечеру мы остановились переменить лошадей и отдохнуть в духане, прежде чем вступить в горы. Духан стоял у подошвы горы, весь почти скрытый под навесом исполинской скалы… Хозяин духана, старый армянин, принял нас как важных путешественников и гостеприимно открыл нам двери духана. Нам отвели самую лучшую комнату с громадным бухаром [30], в котором жарился на угольях ароматный кусок баранины. Вкусный шашлык [31], соленый квели [32], легкое грузинское вино, заедаемое лавашами [33], – все было вмиг съедено.

– Ночь мы проведем в горах, – заявил деда Магомет, чем привел меня в неописуемый восторг.

– А там нет разбойников? – тревожно спросил задремавший было у камина княжич.

– Душманы [34]всюду… Душманами кишат горы! – со смехом воскликнула Бэлла, но, заметив растерянный вид Юлико, сразу осеклась.

Я же, помня обещание, данное отцу, старалась ничем не дразнить трусливого мальчика.

На свежих горных лошадках мы бойко въехали в горы. Я удивлялась только выносливости коней деда и Бэллы. Мне хотелось спать, но картина горной ночи была до того прекрасна, что я глядела на нее, не отрываясь и забывая о сне. Палевый диск месяца обливал горы бледно-золотистым дрожащим светом. Внизу бежали потоки, шумя и волнуясь, точно спеша на званый праздник… По краям дороги зияли пропасти, страшные и непроницаемые… Юлико пугался шума горных потоков и поминутно вскрикивал при падении небольших обвалов и хватал то меня, то Анну за руку. Мы поднимались все выше и выше, миновав быструю реку Арагву, мы начали углубляться в страну горцев.

Я уснула и в первый раз, спустя много месяцев, чувствовала себя свободной от нравоучений и поминутных выговоров бабушки… Проснулась я во время остановки у нового духана. Подле меня спала Бэлла. Она, по настоянию деда, теперь села в коляску. Княжич Юлико наконец прикорнул белокурой головкою к плечу старой Анны и тоже спал.