Владимир Алеников - Приключения Петрова и Васечкина, обыкновенные и невероятные

И тут Васечкина осенило.

— Ура! — закричал он. — Порядок! Есть третье! Тут наконец озарило и Петрова.

— Ура! — в свою очередь завопил он, с размаху хлопая друга по плечу.

И оба стали орать во все горло:

Друзья орали и прыгали вокруг Маши.

— Эх вы, — сказала Маша, — чудеса в решете!

— Ох, Маша! — сказал Васечкин, проносясь мимо нее на детской карусели.

— Ладно, ладно! — сказал Петров, который толкал эту карусель.

Ничто сейчас не напоминало друзьям о пережитой истории. Разве что чем-то удивительно знакомая им метла, прислоненная к детскому домику на курьих ножках.

Петров и Васечкин стояли на улице. Васечкин что-то с жаром рассказывал.

— Ну а дальше? — спросил Петров, не отрывая от Васечкина горящего взгляда.

— А дальше, — восторженно рассказывал Васечкин, — они, значит, дерутся, он ему — РАЗ! а потом еще — БЗЫНЬ! ну тот — ХЛОПС и копыта откинул.

— Круто! — сказал Петров, сглотнув слюну. — Ну?

— Баранки гну! — сказал Васечкин. — А мамаша его в это время вот такой стакан выдула, ей жутко пить хотелось, ну и лежит себе без памяти. А этот, которого он ухайдокал, ему говорит…

— Погоди, — прервал его правдивый Петров, — как это он ему говорит, если он уже копыта откинул?

— Да нет, он еще не совсем откинул. Лежит, доходит. Ну и говорит ему. Ты, говорит, уже не жилец.

— Это почему?

— Почему, почему. Потому что раненый был. Ну он как это услыхал, побежал к отчиму, РАЗ! ему в брюхо с ходу. Ну тот все, лежит.

— Копыта откинул?

— Ну да. А этот вышел на воздух, сел и готов.

— Тоже копыта откинул?

— Ага!

— В порядке кинцо! — сказал завистливо Петров.

— Нормально! — сказал Васечкин. — Ну ладно, я потопал. Будь здоров!

И он ушел.

— Покеда! — сказал ему вслед Петров и поспешил к кинотеатру.

У входа висела большая афиша: «Гамлет».

Петров и Васечкин прогуливались по станции юных техников. Долговязый мальчик в очках по фамилии Горошко, обрадовавшись посетителям, с удовольствием демонстрировал им экспонаты.

— А теперь пройдемте вот к тому экспонату, — значительно произнес юн, подводя Петрова с Васечкиным к громоздкой железной конструкции, отдаленно напоминающей человека. — Это наша последняя работа, — с гордостью произнес Горошко. — Робот серии С-187/315-вч бис. Собран на деньги, вырученные от сбора металлолома. Мы его зовем просто — Холмс.

— Ух ты! — восхитился Петров. — А почему Холмс?

— А чего он может-то, ваш робот? — поинтересовался Васечкин.

— Холмс в совершенстве владеет дедуктивным методом, — гордо объявил Горошко. — Будет незаменим в криминальной практике.

— В смысле? — не понял Петров.

— В том смысле, что он может все про тебя рассказать! — несколько раздраженно ответил Горошко.

— Прямо все? — прищурился Васечкин. — Ну, пусть расскажет. Про меня, например. Давай, — обратился он прямо к роботу, — рассказывай. Ну, кто я такой?!..

Робот молчал, невозмутимо подмигивая разноцветными лампочками.

— Так просто он не скажет, — несколько обидчиво произнес Горошко. — Надо пятачок бросить!

— Как в метро, что ли? — обрадовался Васечкин. — Ну даете. Ладно. Давай, Петров, гони пятак. Сейчас мы этого Холмса проверим.

Петров безропотно достал пятак. Васечкин выхватил его у него и сунул в монетоприемник, около которого красовалась надпись: «Гнутых монет не бросать!»

Лампочки на роботе радостно замигали, внутри его что-то загудело.

— Давай, теперь спрашивай! — шепнул Горошко.

— Кто я такой? — спросил Васечкин, вдруг несколько оробев.

Робот еще немножко погудел, а затем ответил бесстрастным металлическим голосом.

— Ты — Петя Васечкин. Тебе 12 лет. Учишься в шестом классе. Двоечник. Прогульщик. Обманщик. Грязнуля…

— Ну ладно, хватит! — несколько раздраженно прервал его Васечкин. По всему было видно, что он обиделся. — Хватит. Угадал! Вот что, — повернулся Васечкин к Петрову, — сейчас я этого умника сделаю.

— В смысле? — снова не понял Петров.

— В смысле обману! — пояснил Васечкин. — Спорим? На три желания?

— Ну спорим, — согласился Петров, хотя видно было, что спорить он совсем не хотел.

— О’кей! Давай руку! Разбей! — попросил Васечкин у Горошко.

Горошко разбил, заметив при этом: