Лев Давыдычев - Чумазый Федотик

Бабушка настойчиво не советовала им идти: грибов все равно нет, уж лучше бы в огороде потрудились.

— В огороде мы успеем потрудиться, когда вернемся, — весело сказал дедушка. — Кроме того, я предчувствую, что ждет нас хоть маленькая, да удача. Мы будем идти по лесу медленно, предельно неторопливо, под каждый кустик не поленимся заглянуть!

Но вместо удачи ждала их неудача.

Ходили они по лесу, ходили, ходили медленно, ходили предельно неторопливо, под каждый кустик не ленились заглядывать, а грибы будто бы…

— А грибы будто бы в гости ушли, — устало и невесело пошутила Оля. — Вот поганок никто не пригласил, так их сколько угодно.

— Давай-ка перекусим, — предложил дедушка. — Сразу сил прибавится и настроение станет получше.

— Будто бы поганки нас в гости позвали, да? — Оля рассмеялась. — Интересно, чем же они нас угостят?

Дедушка отыскал широкий, но не высокий пень, подтащил два бревнышка, и они с Олей удобно уселись.

— Понятия не имею, чем бы нас угостили поганки, — весело сказал дедушка, — но бабушка дала нам с тобой вот что.

И на пне появились: вареные картофелины, красные помидоры, один большой соленый огурец, два яйца, зеленый лук, хлеб, соль в спичечном коробке и бутылка с чаем.

— Как я люблю есть в лесу! — восторженно прошептала Оля. — Здесь все в сто раз вкуснее, по-моему!

— В лесу вообще прекрасно, — задумчиво проговорил дедушка. — Когда ты была совсем маленькой, даже ходить не умела, я носил тебя в лес на руках. Ты и говорить еще не умела, а только смеялась и хлопала в ладошки. Видимо, лес тебе и тогда уже нравился.

— Расскажи, расскажи мне про мое раннее детство! — смущенно и радостно попросила Оля. — Какой я тогда была?

— Ты всегда была выдумщицей, — ласково ответил дедушка. — Ешь, ешь, — голос его стал строгим, — силы нам еще понадобятся… Вот подходим мы однажды вечерок к нашему дому в городе. Ты показываешь рукой на кусты и в ужасе шепчешь: «Деда, там вок!»

— Кто? Кто? — со смехом спросила Оля.

— Вок. Так ты называла волка.

И они долго смеялись, и Оля удивилась:

— А откуда в городе мог быть волк?

— Да никакого волка, конечно, быть не могло. Ты его выдумала.

— А еще что как называла я в моем раннем детстве?

— Горох ты называла гогока. Комара — гамар. Гром — гом. Цыплятки — пислятки.

Они смеялись и ели, ели и смеялись. Размахивая большим соленым огурцом, Оля сквозь смех выкрикивала смешные слова из своего раннего детства.

Вдруг из кустов раздался сердитый голос:

— Это кто тут расхохотался, все грибы распугал?

Оля насторожилась, а дедушка прошептал:

— Не бойся, это бабушка Наталья, — а в сторону кустов он сказал громко: — День добрый, уважаемая Наталья Никифоровна!

Из кустов вышла малюсенькая старушечка с очень огромнейшей корзиной в руках, ответила возмущенно:

— День-то добрый, а Оленьку-то зачем в такую даль затащили? Кому это в голову взбрело маленькое дите мучить?

— Я не маленькая, — обиженно сказала Оля, — никто меня никуда не затащил и никто меня не мучил.

Бабушку Наталью в деревне прозвали Радио и Прокурор. Радио — потому что она первой узнавала новости и быстро передавала их всей деревне. Прокурором — потому что бабушка Наталья не переносила, чтобы кто-нибудь вел себя плохо или глупо, пусть даже собаки и кошки, всех провинившихся она отчитывала громко, строго и долго.

Вот и сейчас она громко и строго проговорила:

— Притомилась ведь девонька-то наша! Такую махонькую в такую даль завели!

— Я сама шла, — тоже строго, но негромко возразила Оля. — Никто меня не заводил. Я два грибочка нашла.

— Из-за двух грибочков тащиться…

— Наталья Никифоровна, — перебил дедушка, — а сколько грибов в вашей немаленькой корзиночке?

— А у меня другой нету! — сразу обиделась бабушка Наталья. — Да я все одно пустая не вернуся! Я бересты наотрываю! Или трав нарву! На худой конец сучьев для растопки полнешеньку корзину притащу! А ребеночек у вас притомится, ноженьки у него заболят, головка закружится. Слушайте меня, я вам помогу, не дам ребеночку мучиться! Слушайте! — почти приказала она. — Идите по этой вот тропинке. Тогда прямехонько и быстрехонько попадете на поле с горохом.

— И гороху поедим! — радостно воскликнула Оля, а дедушка недоверчиво спросил:

— Идти все прямо? Не сворачивать?

— Сворачивать незачем. Она прямехонькая. Я всегда по ней хожу. Неприметная она, а короткая и верная.