Лев Давыдычев - Чумазый Федотик

— Посмотри, дедушка, посмотри! — позвала она и протянула рисунок. — Это вот дом, а в этом окошке — я, видишь? Правда, меня не видно, потому что занавеска. А в этом окошке ты, видишь? Правда, тебя тоже не видно, потому что занавеска.

— Ну, если не видно… — Дедушка внимательно поразглядывал рисунок. — Но вполне можно представить, что за занавесками ты и я.

— Представить, представить! — Оля спрыгнула с табуретки на пол и попрыгала от радости, но вдруг в одно мгновение стала серьезной, проговорила деловито: — Слушай меня внимательно. Тебе хочется быть маленьким, а мне хочется быть большой. Вот за этой занавеской, представь себе, ты — будто я, а вот за этой занавеской я, представь себе, — будто ты… Давай, дедушка, завтра… — Голос ее от волнения понизился до шепота. — Давай завтра ты будешь — будто я, а я буду — будто ты?

— И как мы это сделаем? — недоуменно спросил дедушка. — Я — ты, а ты — я?

— Неужели не Понимаешь? — удивилась, даже немножечко обиделась Оля и стала увлеченно объяснять: — Завтра я буду будто бы большая, будто бы твоя бабушка, а ты будешь будто бы маленький, будто бы мой внучек! Вот и все! Только взаправду будем, а не понарошке!

— Постараюсь… — неуверенно и почему-то с виноватой улыбкой проговорил дедушка. — И сколько времени мы будем играть?

— Ты опять ничего не понял! — Оля посмотрела на него с разочарованием и укоризной. — Мы будем как бы взаправду! Ты будешь меня слушаться, а я буду за тобой ухаживать и воспитывать тебя!

— Один вопрос… — Дедушка долго смеялся, а Олино лицо становилось все серьезнее. — Скажи, пожалуйста, а мне можно будет иногда… капризничать? Не есть кашу? Выпрашивать конфеты?

Оля тяжело вздохнула и грустно ответила:

— Не знаю… По-моему, я никогда не капризничаю. Просто бывает плохое настроение, а вы этого не понимаете.

— А когда у нас бывает плохое настроение, ты это понимаешь? — уже серьезно спросил дедушка.

— Вам все равно легче, чем мне! — убежденно сказала Оля. — Вот уложили вы меня спать. Да? Я одна, а вы с бабушкой вдвоем. Мне спать, а вам разговаривать, разговаривать, разговаривать!

— Ну, хорошо, бабушка, — сказал дедушка, — я, внучек твой, пойду спать, а ты сиди и разговаривай.

— Спокойной ночи, мой внучек, — благодарным тоном сказала дедушке Оля. — Вот и получилось, представь себе, что ты — будто я, а я, представь себе, — будто ты!

— Но сегодня, как я понимаю, мне еще можно побыть дедушкой? Тогда мой картошку, а я открою консервы.

Весь день Оля была серьезной, сосредоточенной и задумчивой. Не шалила она, не просила конфет, супу съела целую тарелку и с хлебом, вечером сама, без напоминаний, вернулась с улицы и сказала:

— Попьем чаю и спать. Завтра у нас важный день.

— Судя по всему, из тебя получится неплохая будто бы бабушка, — сказал дедушка с уважением, — а я постараюсь быть неплохим будто бы внуком.

Хорошо спится в деревне, куда лучше, чем в городе. Тишина ведь здесь такая, что если прислушаться, то услышишь, как под окном шелестит каждый листочек на маленькой березке… Комната в избе, по сравнению с городской, — просто огромная, воздуху много, и дедушка, сидя на кухне, с удовольствием и нежностью слушает, как глубоко дышит во сне Оля, иногда громко посапывая…

А самое главное: хочешь — спи на раскладушке, хочешь — на кровати или длинном деревянном диване, а еще замечательнее — на печи или на полатях!

Оля всегда просыпалась разрумянившейся, веселой и сразу спешила будить бабушку или дедушку, хотя было еще очень рано. Вскоре, едва успев позавтракать, Оля уже убегала на улицу иди в огород, где ее ждали многие дела.

На этот раз Оля проснулась и долго лежала не двигаясь, разбуженная неясным волнением, потом села на раскладушке и задумалась… Что-то сегодня должно произойти очень, очень, очень… А что?.. Грустное или веселое?

— Что-то очень, очень, очень важное, — прошептала Оля и сразу вся просияла. — Ведь сегодня я — бабушка, а дедушка — мой внучек! Дедушка, дедушка! — радостно и громко позвала она. — Да нет, нет! — Она рассмеялась. — Внучек, внучек мой, иди будить меня, свою бабушку!

Дедушка сел на кровати, долго протирал глаза, зевал, ничего не понимая спросонья, удивился:

— Какой внучек? Какая бабушка?

— А ты вспомни, вспомни, вспомни! Сегодня я твоя бабушка, а ты мой внучек! Мы же вчера договорились! Что ты — это будто я, а я — это будто ты! Вот и буди меня, как я всегда бужу тебя!

Дедушка три раза зевнул, один раз вздохнул и проговорил: