Лев Давыдычев: Чумазый Федотик

Но пусть не каждую хорошую девочку знает прекрасная Луна. Важно, чтобы каждая хорошая девочка хотела бы познакомиться, а затем и подружиться с прекрасной Луной.

Впервые Оля увидела Луну в книжке.

В книжке Луна была маленькой — точь-в-точь как ежик в другой книжке. Оля и решила, что Луна маленькая, будто ежик.

А в третьей книжке Оля увидела арбуз, который оказался больше Луны.

Книжки — дело очень хорошее, просто замечательное. Без книжек жить нельзя.

Да вот беда: в книжках прекрасная Луна может оказаться величиной с ежика. Арбуз же может быть больше Луны.

Так для чего же тогда у нас глаза?

Неужели лишь для того, чтобы Луну только в книжках разглядывать?

Нет, наверное, прекрасная Луна все-таки заметила Олю. И Оля сразу это почувствовала.

Когда однажды она с дедушкой в деревне гуляла перед сном, то вдруг радостно воскликнула:

— Дедушка, дедушка, это же Луна!

И они долго любовались прекрасной Луной.

— А она видит меня? — спросила Оля.

— Вполне вероятно, — ответил дедушка. — Главное, что ты сама ее увидела.

Оля помахала прекрасной Луне рукой и отправилась спать.

На другой вечер небо было затянуто тучами. Оля Луны не увидела и очень грустила.

Зато на следующий вечер прекрасная Луна была ярче, чем в первый раз. Оля на прощанье помахала ей рукой и прошептала:

— До свиданья, Луна..

Теперь они встречались каждый вечер, пока Оля гостила у дедушки в деревне.

Вот теперь Луну и Олю вполне можно считать хорошими знакомыми, даже подругами.

-ах! — с очень и очень глубоким вздохом (он еще называется глубочайшим) вырвалось у Оли. — Как мне грустно! До того мне грустно, ну просто заплакать хочется!

Дедушка сочувственно, но с некоторым недоумением посмотрел на внучку, погладил ее по голове и, помолчав, спросил:

— А что, по-твоему, нужно делать человеку, когда ему до того грустно, ну просто заплакать хочется?

— Ему надо придумать что-нибудь веселое, — поразмыслив, ответила Оля. — Чтобы ему стало весело, а не грустно.

— Вот и придумай, — почему-то насмешливо предложил дедушка.

— Да не могу я! Давно уже не могу! — с отчаянием призналась Оля. — Я уже давным-давным-давно думаю, как бы мне развеселиться! И ничегошеньки у меня не получается! Придумай ты что-нибудь, пожалуйста!

— Вряд ли у меня что-нибудь получится, — уныло отозвался дедушка. — Дело в том, что, когда ты грустишь, мне тоже становится не по себе. И я тоже не могу ничего придумать, чтобы развеселить тебя. Уж ты сама постарайся, пожалуйста.

Оля постаралась, изо всех сил постаралась. Ничего хорошего из этого не вышло. Она пробовала петь веселые песни, но они у нее получались невеселыми. Она пыталась поплясать, но ноги ее не слушались и не хотели даже двигаться. Она чуть не заставила себя рассмеяться, но вместо смеха едва не расплакалась.

— Ты видишь, что ничегошеньки не получается? — прямо-таки в ужасе прошептала Оля.

— По-моему, это происходит потому, что ты стараешься развеселить только себя, — задумчиво предположил дедушка. — А надо, по-моему, сделать что-нибудь приятное кому-нибудь другому. И оттого, что кому-то станет весело, ты и сама развеселишься.

— Что же ты мне раньше не сказал? — радостно поразилась Оля. — Ведь я для тебя что угодно сделаю! Не только приятное, а прямо невероятное! Ну, что мне для тебя сделать?

— Нет, я для такой цели не подхожу, — печально возразил дедушка. — Ведь я грущу из-за тебя. Значит, тебя и надо развеселить, а для этого ты должна кому-то сделать что-нибудь приятное.

«Пойду сначала в огород, — совсем грустно подумала Оля. — Может быть, жука увижу какого-нибудь невеселого, кузнечика встречу, а то и божью коровку найду…»

Она вышла в огород, долго ходила по траве и между грядками, смотрела во все глаза, но не увидела ни жука, ни кузнечика, ни божьей коровки…

Тут уж ей стало до того грустно, что не заплакать она просто не могла. Ведь бывает так иногда: наревешься как следует и вроде бы легче станет.

Оля скривила губы, заморгала глазами, собралась раскрыть пошире рот и вдруг увидела в траве слоненка Колю, одну из первых в своей жизни игрушек.

Слоненок Коля был клеенчатый и очень крепко сшит. Поэтому и сейчас, через несколько лет после того, как его принесли из магазина, он выглядел новеньким.