Фрида Нильсон - Тонкий меч

— В таком случае это очень быстрая туча, — заметил он.

Принцесса молча шла дальше. Но внутри у меня все похолодело. Если это была не туча, то что? Я знал: гарпирии — крылатый народ, и к тому же они очень подозрительны. А вдруг не только нам известен секретный проход? Что, если и гарпирии про него знают?

Прошло немного времени, и тень появилась снова.

— Да что ж такое! — Трине остановился.

— Кто там? — крикнул он.

— Тише! — велела Принцесса.

— Ты разве не понимаешь, что кто-то за нами следит? — огрызнулся Трине.

— А ты разве не понимаешь, что мы ничего не можем с этим поделать? — прошептала она. — Пошли вперед, надо отсюда выбираться.

— А когда выберемся, что тогда? — заупрямился Трине. — Что нас там ждет? Может, Мать-Крылиха уже узнала, что мы здесь…

— Она не может этого знать, — оборвала его Принцесса и посмотрела на заснеженные вершины. — Я хочу сказать: откуда ей об этом узнать?

— Принцесса права, — сказал я. — Надо двигаться вперед, другого выбора у нас нет. Верно?

Трине кивнул. И мы пошли дальше.

Теперь мы прибавили шагу. Я догадывался: никто из нас на самом деле не смог отделаться от ощущения, что нас преследуют. Трине на ходу бубнил что-то про злобных коварных гарпирий, которые не находят себе иного занятия, кроме как летать над горами и сторожить их.

— Но если Хресары — их горы, то мы теперь, выходит, нарушители? — спросил я.

— Выходит, что так, но… — начал Трине.

Внезапно на него упала пригоршня снега и угодила за воротник. Он посмотрел наверх и крикнул во все горло:

— Думаете, это весело?

— Трине, тихо! — одернула его Принцесса. Но страх Трине перерос в злость, и он не желал больше молчать.

— Лучше покажите ваши куриные морды, чем нападать исподтишка! И тогда посмотрим, кто кого! — завопил он.

На него обрушился новый снежный душ. На этот раз снега было больше, и он засыпал нас всех. Трине отплевывался и отряхивался так, что белая пудра летела во все стороны.

— Значит, вот вы как! Ну хорошо! Я тоже не промах!

Он схватил огромный ком снега и швырнул куда-то вверх и в сторону.

— Трине, дорогой, — сказала Принцесса, отряхиваясь. — Я не уверена, что кто-то нарочно швыряет в нас снегом.

— Конечно, нарочно! — огрызнулся Трине. — Они хотят нас запугать и не уймутся до тех пор, пока мы не выберемся отсюда. Но я их НЕ БОЮСЬ!

Его слова отразились от каменных стен, и эхо взлетело к далеким горным пикам. Вдруг мы увидели, как со скалы над нами съехал огромный сугроб и устремился вниз — прямо на нас.

— Осторожно! — крикнул я.

Мы бросились под каменный выступ и едва успели укрыться, прежде чем снег завалил проход.

— Помогите! — пропыхтел Трине.

— Теперь понял, почему надо вести себя тихо? — спросила Принцесса. — От твоих криков обломился наст.

Трине был явно пристыжен.

— Понял, — сказал он хрипло.

— Этот снег мог похоронить нас, — заметил я. — Хорошо, что мы успели спрятаться. А теперь надо скорее выбираться отсюда.

И тут раздался странный звук. Сначала тихий треск, потом рокот. Все произошло очень быстро. Когда я посмотрел вверх, лавина уже была на полпути к проходу. На нас мчались огромные крутящиеся снежные валы. Словно белая штормовая волна, словно чудовищная пасть, готовая проглотить нас. Я не успел даже вскрикнуть, не успел испугаться. Помню только, что меня сбило с ног и что все это белое вдруг сделалось черным.

Преодолевая боль, я открыл глаза и разглядел в темноте слабый огонек. Он качался туда-сюда, словно марионетка. Я попробовал пошевелиться и не смог. Тело застыло от холода. Я уже готов был поверить, будто весь превратился в лед и единственное, что у меня оттаяло, — это глаза. Однако попытки рассмотреть маленький огонек причиняли нестерпимую боль, и я поспешил снова их закрыть — на несколько секунд. А может, на много часов.

Когда я снова открыл глаза, огонь горел по-прежнему, но пламя уже не дрожало. Языки его шевелились едва-едва и напоминали тонкие занавески на распахнутом летом окне. Комната выступила из темноты, мрачная, похожая на пещеру. Холодные каменные стены, здесь и там заплаты строительного раствора. Сводчатые окна в глубоких нишах. Каминная рама вокруг очага. Никакой мебели.

Невдалеке от места, где я лежал, кто-то стоял и смотрел на меня. Пронзительные желтые глаза, словно стеклянные. Острый клюв, кривой как серп. На одной лапе — украшение, кажется, янтарное. Существо не шевелилось, но пламя заставляло свет и тени блуждать взад-вперед по оперённому лицу. За незнакомкой стояло еще несколько пернатых существ — гнетуще молчаливых, с такими же злобными, неморгающими взглядами. Они оказались невысокие, примерно мне до пояса. Гарпирии. Их было шесть. Я приподнял голову и медленно сел.