Октав Панку-Яшь - Долго еще до вечера?

— У тебя на балконе так интересно! Когда мне еще можно прийти?

— Когда хочешь, — ответил Пауль. — Даже когда меня нет дома.

— Нет, — сказала Мария. — Когда тебя нет, то и балкона как будто нет. Нет облаков, не проходят пожарные машины, не растут каштаны.

Кода Мария ушла, Пауль стал играть на губной гармошке. У него была такая маленькая губная гармошка — можно в ладошке спрятать, и он, когда играл, прятал ее в ладошке и при мысли, что никто не знает, откуда музыка, ему было весело. Пускай люди думают: может, у него сверчок в кармане, может, канарейка за ухом сидит, может, соловей за пазухой спрятан. Когда он вырастет большой, то сделает что-нибудь такое, что вызовет у людей хотя бы вопрос, хотя бы удивление, если не большую радость.

В ТО НОЯБРЬСКОЕ УТРО мальчик, которого зовут Раду, не опоздал в школу. Ну и что из этого? — спросите вы. — Что в этом такого особенного, что мальчик, которого зовут Раду, пришел вовремя в школу каким-то ноябрьским утром?

Вы правы, ничего особенного нет, все ясно как божий день, но дело в том, что я иногда люблю обыкновенные и ясные как божий день истории. Как эта, например…

На каникулах, одним июльским утром, Раду проснулся расстроенный. Ему снилось что-то хорошее, снилось, что ему уже не восемь лет, а в три раза больше, что он одет в новенький, с иголочки, космический скафандр, сидит в кабине ракеты, ждет старта в космос и сейчас полетит… Но именно из-за этого полета Раду и проснулся расстроенный. Как раз в тот момент, когда он вот-вот должен был оторваться от земли, как раз в тот чудесный момент Раду и проснулся. Он открыл глаза и увидел ковер в цветах на стене дедушкиного дома, почуял носом запах, которому нет названия, запах солнца и малины, ветра и опять солнца. Потом увидел дедушку — тот подставил лицо солнцу и нюхал горсть малины, а ветер ерошил ему бороду.

— Дедушка, зачем ты меня разбудил? — надулся Раду. — Мне снилось что-то такое хорошее…

— Ты сам проснулся, — ответил дедушка. — Но стоит закрыть глаза, поспать еще немножко — и ты досмотришь сон до конца.

— Думаешь, можно?

— Попробуй.

— Нет, — сказал Раду. — Напрасно. Я проснулся и не могу больше спать.

И хотел слезать с кровати, но дедушка сел рядом и стал рассказывать:

— Со мной тоже так было. Когда я был таким, как ты, и просыпался, не досмотрев сон, то надуюсь, бывало, как пузырь. Однажды, помню, мне приснилось, будто я школьник, будто у меня есть сумка, а в сумке книжки и тетрадки, и на мне будто ботинки, и я в них по снегу весело топаю, радуюсь, что я тоже школьник, что у меня есть место за партой. Пробудился я, когда в класс должен был войти учитель, а я должен был встать, поздороваться и сказать, что умею писать О как яйцо и У, похожее на рогатку… Я чуть не заплакал с досады, что как раз в тот момент проснулся, потому что сразу у меня не стало ни сумки с книжками и тетрадками, ни ботинок, и в школе я не был, хотя мне уже давненько семь-то лет стукнуло. Мое дело было уток пасти, а не в школу бегать… Но сон был такой хороший, что я решил досмотреть его до конца. Закрыл глаза и… Чудо! Снова оказался школьником. Учитель выслушал, как я сказал тысячу разных вещей, и тоже тысячу раз повторил: «Молодец!» Доска, парты, стены класса — все вокруг меня пустилось в пляс. Никогда с тех пор мне не снился такой хороший сон… Так что, внучек, можешь и ты попробовать…

Дедушка прижал голову мальчика к подушке и на цыпочках вышел из комнаты.

Это было полгода назад, в летние каникулы, в июле, у дедушки.

А в ноябре, еще до того ноябрьского дня, с которого я начал рассказ, Раду, выйдя из школы, увидел высоко на строительных лесах каменщика. Он был молодой и, работая, здорово пел. Когда каменщик спустился с лесов, Раду еще стоял там и смотрел.

— Нравится? — спросил каменщик.

— Очень.

— Хочешь стать таким же?

— Еще как!

— Тогда мечтай. Мечтай стать — и станешь.

Ночью Раду приснилось, что он стоит на самых высоких лесах и строит самое высокое здание. Но… как раз в тот момент, когда здание доросло до облаков и поздоровалось с летчиками, как раз в тот момент зазвенел будильник, и Раду проснулся.

Что же ему — опять ложиться и пробовать досмотреть сон? Это было бы здорово!

Опять заснуть — и опоздать в школу?! Нет! Он сейчас же встанет и к первому звонку будет уже в классе. Сны — снами. А мечта должна сниться ему с открытыми глазами.

Вот почему в то ноябрьское утро мальчик, которого зовут Раду, не опоздал в школу.