Евгений Лесников - Призыву по возрасту не подлежит

— С этим не шутят, юнга! — встал Евдокимов. — Ждать меня и ничего не предпринимать! Ясно?

— Ясно, ясно! — засмеялся Вивтоненко, подмигивая Димке.

— Что с тобой? — подозрительно спросила Димку медсестра Маша, когда он, лихо проехав по перилам лестницы, остановился перед ней. — Заболел?

— Наоборот! — отдуваясь, весело сказал Димка. — Выздоровел!

Хотел рассказать про Евдокимова, но воздержался: кто знает, что можно, а что нельзя болтать врачам и медицинским сестрам, — возьмут да и задержат еще на неделю-другую. А Димке задерживаться никак нельзя. Вести из Сталинграда идут радостные: немецкое наступление захлебнулось. А значит, недалек день, когда начнется наше наступление! Не-ет, время не ждет!

«Братцы, началось! — сообщили как-то раненые, только что прибывшие с передовой. — С северной части выбили гада! С «Красного Октября» — вышибли! Теперь громят на тракторном!»

Попробуй усиди на месте после таких вестей! Димка целыми днями пропадал во дворе, смотрел на дорогу, ждал, ждал Евдокимова. А Евдокимов явился неожиданно перед обедом, возбужденный, с горячими глазами.

— Ну, чем порадуешь, юнга? — весело спросил лейтенант, подходя к Димкиной кровати и кладя на нее сверток; Димка уставился на этот сверток, смотрел долго, даже вспотел. Лейтенант улыбался: — Ну, разворачивай! Это тебе!

Димка медленно развернул пакет и увидел краснофлотский бушлат. Сердце его радостно забилось.

— Ого! — потянулся безногий краснофлотец Иванов. — Вот это роба! Давай, юнга, одевайся скорей! Хоть поглядеть на тебя!

Всей палатой обряжали Димку, а когда Маша вошла и разогнала народ по местам, перед нею предстал незнакомый морячок в новеньком, хоть малость великоватом бушлате, очень молоденький и розовощекий.

— Здрасте! — растерянно и счастливо пролепетал «морячок» и улыбнулся застенчивой Димкиной улыбкой.

— Ой, мамочки! — присела на табуретку и всплеснула руками Маша. — Димочка!

А безногий моряк Иванов сидел на своей койке и кричал:

— Вот он какой! Юнга! И бушлатик, и бескозырочка! Иди, сынок! Иди за меня! Родной ты наш!..

— Ну! — поднялся Евдокимов. — На сборы тебе пятнадцать минут! Действуй! Я жду внизу!

Димка обошел раненых своей палаты. Каждый крепко пожал ему руку, а безногий краснофлотец Иванов порылся под подушкой и протянул большие светящиеся наручные часы.

— Носи, юнга! Помни Иванова!

— Спасибо! — от всего сердца сказал Димка и твердым шагом вышел в коридор, где почему-то горько плакала и смотрела жалобно медицинская сестрица Маша.

— Морячок ты наш! — сказала она и, схватив Димку, обцеловала, обмочила его лицо слезами. — Ну иди! И смотри там, слышишь? Смотри! Чтоб я тебя тут больше не видела! Слышишь?! Чтобы не видела!..

Димка махнул ей рукой и вышел во двор. Из окна смотрела на него Вера Федоровна, смотрели «ходячие» из родной палаты. Димка помахал всем и степенно зашагал рядом с лейтенантом Евдокимовым. Ветер шевелил ленточки его бескозырки.

Остановились на краю береговой кручи. Под отвесной стеной обрыва желтел песок, виднелись мосточки, уходящие в воду. Прижавшись к ним бортом, стоял бронекатер. Застыли его орудия, зенитные пулеметы уставились в небо, трепетал флаг. Димка не мог отвести взгляда от судна: низкие обтекаемые надстройки, скошенная назад мачта, плавные обводы бортов. Казалось, что катер сорвется с места и стремительно помчится вперед, рассекая воду.

Лейтенант Евдокимов первым прошел на бронекатер и поднес ладонь к фуражке, отдавая честь флагу. Вахтенный подал команду «смирно» и доложил, что на катере все в порядке.

Димка, ступив на борт, тоже поднял ладонь и коснулся пальцами бескозырки, впервые отдавая честь военно-морскому флагу, как настоящий моряк.

Из рубки вышел розовощекий младший лейтенант, поспешил к командиру корабля. Евдокимов коротко бросил ему:

— Снимаемся, помощник!

Из машинного отделения выглянул Вивтоненко:

— С прибытием! — сказал он и, мигнув, опять скрылся.

Димка вслед за Евдокимовым прошел на мостик. Лейтенант подвел его к молодому здоровяку, чем-то, может усами, напоминавшего старшину Вивтоненко.

— Принимай пополнение, Дымов! Пускай побудет у нас за сигнальщика.

— Есть, товарищ командир! — весело ответил тот, сверкнув озорными серыми глазами.

По палубе забегали краснофлотцы. Они быстро, без суеты выполняли команды. Мерно загудели моторы. Бронекатер ожил, палуба под ногами стала подрагивать. Раздалась новая команда: