Грейс Лин - Звёздная Река [litres]

Я снова подполз к озеру – и отпрянул, испугавшись увиденного. В свете, который излучал мой раздутый живот, я разглядел, что превратился в омерзительную жабу. Я стал медленно отползать – из-за боли в животе и из-за своих огромных размеров двигаться быстро я не мог, – стремясь как можно дальше убраться от собственного отражения.

Наконец я обнаружил себя в узкой, похожей на тоннель пещере внутри холма. Там я и остался. В жабьем обличье я не мог переносить солнечный свет и тепло, они были мучительны для меня, а в моём новом доме было прохладно и темно. Но это не значит, что мне было там удобно и уютно. Днём боль в животе была слабой, ноющей и потому терпимой, но как только опускалась ночь, боль нарастала, начинала пульсировать, и я только и мог, что беспомощно стонать и плакать. Так я и жил – пока не при‑ шёл ты.

– Ты, должно быть, проглотил луну, пока пил воду из озера! Интересно, почему она превратила тебя в жабу… – сказал Жэньди. Он вспомнил историю госпожи Чан. Может быть, луна – это ещё и пилюля бессмертия? – Теперь понятно, что за крики и стоны не давали мне спать каждую ночь!

– Да, это был я, – с виноватым видом сказал Цзимин. – Я был так несчастен! Каждую ночь я проклинал себя за то, что сбежал из дому.

– Но теперь-то ты можешь вернуться! – сияя, воскликнул Жэньди.

Цзимин потупился.

– Не знаю… – прошептал он наконец.

– Не знаешь?! – изумился Жэньди. – Но все только и мечтают, чтобы ты вернулся! Веришь ли – твой отец и вдова Янь больше не ссорятся! Теперь вы с Мэйлань можете пожениться.

При звуке имени Мэйлань лицо Цзимина вспыхнуло румянцем.

– Может быть, Мэйлань придёт ко мне сюда… – сказал он. – Ты передашь ей весточку… И тогда мы с ней вместе куда-нибудь убежим…

– Убежите?! Но ведь ты хочешь домой! – воскликнул Жэньди, вспомнив, что он прочёл в жабьих глазах. – Как же Пэйи? И ваш отец? И ты сам?

– Всё не так просто… – сказал Цзимин. – Я не могу… Не могу просто так взять и всё простить и вернуться!

– Но ведь ты именно этого и хочешь! Если ты не простишь отца, то сам же будешь страдать и мучиться…

Жэньди осёкся и смолк, вдруг поняв, чтó он сказал. Но ответ Цзимина его обрадовал.

– Может, ты и прав, – сказал Цзимин, глянув на луну – сияющую, идеальную жемчужину на чёрном шёлке ночи. – И Деревня Ясного Неба, наверное, давно соскучилась по луне…

– Да это всё равно что пытаться поднять гору! – сказал Цзимин, пыхтя и отдуваясь.

Они с Жэньди всеми силами, напрягая каждую мышцу, каждую жилку, пытались приподнять луну – но она оставалась неподвижной, словно приклеилась к земле. Она оказалась невероятно тяжёлой, эта луна.

– И всё-таки не может быть, чтобы мы не сумели её сдвинуть с места. – Цзимин окинул взглядом Каменный Блин.

Цзимин был уже в своей собственной одежде – они отыскали её у озера и, стряхнув лягушек и сверчков, убедились, что она ещё вполне пригодна. Цзимин, толкающий луну, напомнил Жэньди хозяина Чао в тот первый день в Деревне Ясного Неба, когда они катили ган с вином…

– Цзимин! Я знаю, как сдвинуть её с места! – воскликнул Жэньди. – Её надо катить!

И он оказался прав. Луну нельзя было приподнять, а катить – можно.

Однако, хотя луна и была идеальным шаром, быстро катить её не получалось. Она была всё-таки слишком тяжёлой, а руки соскальзывали с её гладкой поверхности. Медленно, дюйм за дюймом, Жэньди и Цзимин катили луну к мосту.

Когда они были уже на середине моста, издалека, со стороны каменной равнины, до них донёсся зов.

– Жэньди! – выкрикивали разные голоса. – Жэньди!

Жэньди узнал голос Пэйи. И госпожи Чан. И вдовы Янь. Они, должно быть, встревожились и бросились его искать. Он уже видел их силуэты у высокого дерева, их раскачивающиеся фонари. В чистом лунном сиянии Жэньди видел их всех очень ясно – наверное, впервые в жизни. Хозяин Чао, упрямый и горделивый, однако добросердечный, и Пэйи, бесстрашная, но такая ранимая. Вдова Янь и Мэйлань, придавленные тяжестью забот и тревог, но несломленные. Госпожа Чан и господин Шань, глядящие на него так ласково, как будто он им родной. Их доброта и забота словно манили Жэньди к себе, и луна покатилась легко, как будто её тянули за серебряную ленточку…

Хр-р-рясь! – раздался внезапно треск, от которого у Жэньди подкосились ноги, а на лицах тех, на кого он смотрел, отразился ужас.