Н Огнев - Исход Никпетожа

(Возглас с места)Желтый!

Конец тетрадки № 32.

В этой речи, как я теперь разобрался, много непонятного. Но, с другой стороны, я никак не могу понять, чего разоряется Никпетож? Ну, нет интеллигенции— так нет, что ж тут такого? Ведь сам он говорит, что теперь коммунисты толкают вперед... А насчет того, что будто бы интеллигенты, которые остались,— распяты, то это уже сплошная буза. Сам Никпетож первый работает, пользуется всеобщим доверием и уважением. Нет, по-моему, у него мозги вывихнуты.

Особое дело — насчет Виктора Шахова. И тут Никпетож неправ, потому что из письма Шахова ко мне и из его записей видно, что самоубился он совсем не потому, почему утверждал Никпетож. Я хотел уж было выступить и его опровергнуть, но потом решил, что не стоит связываться. Как это ни странно, но Никпетож с каждым разом все больше и больше внушает мне недоверие.

Письмо Шахова я перечитывал несколько раз и решил показать Сильве.

Все ближе и ближе осень, значит, и вступление в университет; я как подумаю об этом, то сейчас же ощущаю, что сердце замирает.

Отец у меня сильно хворает, и мне несколько раз за лето приходилось ездить к тетке в Воскресенск занимать деньги.

Вчера была большая мне проверка. Надо сказать, что я несколько раз ходил к сезонникам и мне удалось организовать там кружок по политграмоте, поэтому Ванька Петухов больше на меня не вякает. А вчера фабричные ребята решили повторить в клубе спектакль, который был у них зимой, и Ванька Петухов позвал меня.

Спектакль этот — шарада в действующих лицах. Задумана пословица, которую нужно зрителям отгадать. Самое смешное было в переодевании. Взрослые парни переоделись в девчат, и у них, у каждого, на груди была надпись. Надписи были такие: «Вечеровая», «Архивная», «Санитарная» и т. п. Няни изображали клубные комиссии, которые не работают, и драмкружок их прохватывает. Няньки выходят одна за другой, и каждая поет свою песню. Например, архивная няня на мотив «Коробочки» поет:

А ребенок — это фабричный клуб. Няньки ходят за ним и так и сяк, только в конце концов ребенок все-таки остается без глазу.

По ходу действия «ребенок» должен пускать в нянек шутиху. Так оно и было, шутиха очень хорошо взорвалась, но не прошло и пяти минут, как запахло дымом и раздался крик:

— Пожар!

А я уже раньше много думал над вопросом, как я буду поступать в случае пожара в каком-нибудь общественном месте. Я читал, что большинство жертв бывает из-за паники и давки. Поэтому я сейчас же вскочил и ринулся к двери. Большинство ребят, валя скамейки и налезая друг на друга, тоже полезли к двери. (Тут, в панике, они даже забыли, что есть другой выход). А я выхватил пустой бульдог, направил на ребят и изо всей силы крикнул:

— Прекратить давку! В очередь!

Ребята, увидев револьвер, подались обратно, по я увидел, что какой-то совершенно обезумевший парень выхватил наган и направил на меня. При визге девчат и общем шуме, конечно, нечего было и думать установить порядок, но кое-кто из ребят меня понял и стали насильно строить очередь, а того парня с наганом оттеснили, и кто-то вырвал у него наган. Я и еще один парень стали с двух сторон двери и выпускали по одному человеку. Но в это время на сцену выскочил Ванька Петухов и совершенно спокойно стал говорить. К нему прислушались.

— Опасности никакой нет, — сказал Ванька, — затлела декорация и ее удалось потушить. Но все-таки лучше расходиться.

Тут ребята перестали напирать и уже совершенно спокойно вышли. А потом оказалось, что тлела вовсе не одна декорация, и в тот момент, когда Ванька стоял на сцене, была полная опасность пожара.

А я все-таки очень доволен собой, что пытался установить порядок.

Я пришел к Зин-Палне — специально поговорить о речи Николая Петровича.

— Мне сейчас некогда, — сказала Зин-Пална. — Поговорим и о Шахове, и о Николае Петровиче — потом. Сейчас запомните одно, Рябцев. Кроме старой, есть еще новая интеллигенция, о которой Николай Петрович забыл.

Передо мной во весь рост стоит теперь вопрос о том, какой выбрать факультет. Сначала, конечно, придется поступить на тот факультет и в то отделение, где больше мест. Говорят, что оттуда можно будет перейти на другой в середине года или на второй год; но это надо проверить, потому что может получиться такая история, что поступишь, скажем, на физмат (а там больше всего вакансий), а потом и кончай вуз по физмату, чего я совершенно не желаю: придется всю жизнь делать физические опыты или, еще того хуже,— решать задачки.