Н Огнев - Исход Никпетожа

— А ты все добивался... насчет земли-то... вот теперь и идем... Это, брат, слушь-ка, секрет. Его одна Ганька Чиж знает, ей одной показал, потому — надежная. А теперь, вот тебе.

— Значит, я тоже — надежный?

— Не это главное. А вот учился ты: совет подать можешь.

Пашка шел, совершенно не разбирая дороги: великанскими шагами вламывался в густейшие заросли осинника, вшлепывал ступнищами в болотины так, что грязь мелкими брызгами залепила ему штаны к рубашку, да и меня всего украсил грязью. Наконец, он остановился.

— Здесь, — сказал Пашка и нагнулся. На земле, под листьями, обнаружилась высокая, с черной оплывшей шляпой, ножка гриба. — Вот.

— Что же это? Просто — старый, трухлявый гриб? — с недоумением спросил я.

— Он не гнило-ой! — с убеждением протянул Пашка. — Он семенной! Они, грыбы-то... их никто не знает, как разводить... А в книжке, слушь-ка, так и написано: на-ци-ональ-ное богатство... это наше, стал-быть, Эс-Эс-Эс-Эр... А это я, слушь-ка, решил: поверку, стыл-быть... ннну, контроль, как сказать. Нину, в роде, как от матери дети родятся... рождаются грыбы, стал-быть, от старого... или не рождаются?

— Ну, и что же: рождаются? — спросил я, сдерживая смех.

— Нннне знаю. Все лето опыты делал... так ни до чего и не доделался... А ведь ты сообрази: в сушку,— Пашка загнул палец, — в варку, в солку, в консерв грыб идет?

— Кажется, идет: икру даже из грибов делают.

— Ну, вот, — значит, в консерв. А ведь, говорят, в разных там заграницах — нету грыбов?

— Ну, уж, — наверное, не могу тебе сказать: возможно, что и нету.

— Нету, я знаю, что нету. Ну, вот, — сообрази: сколько это денег, ежели разводить грыбы и за границу их отправлять?

— Конечно, должно бить, выгодно. Только... как же разводить-то?

— А вот! Я тебе еще не показал! Само главное, слушь-ка, здесь!

Пашка разрыл еще несколько кучек прошлогодних листьев, и я увидел несколько крошечных белых грибов вокруг первого, основного.

— Это уже от семян, — убежденно сказал Пашка.

— Конечно, от семян, — согласился я. — Только с белыми грибами так всегда бывает: около большого— несколько маленьких. Да и не с одними белыми. При чем же тут искусственное разведение?

— Да ведь ты... пойми, слушь-ка, чудашка! — с досадой и нетерпением сказал Пашка. — Как ты не понимаешь? Я этот грыб наметил — раз?

— Так.

— Я его выходил — два?

— Ну... не знаю, как ты его выхаживал. Ну, допустим, два.

— И от него дети пошли — три?

— Ну, уж это совсем нет. Дети все равно бы пошли... следил бы ты за ним или нет. Это есть такие споры, они и влияют на грибницу, это из естественной видно.

— Споры... грыбница... естественна... — с презрением сказал Пашка. — Эх ты, ученый! Да что я, задаром его поливал, что ли?

— А ты его и поливал?

— Обязательно. Каждый вечер... как с работы сменяюсь, так сюда.

— Ну, зря, по-моему, ты все это делал, — совершенно непроизводительное занятие. Ты говоришь, больше никому, кроме Гани, не показывал?

— Кроме Ганьки — никому!

— Ну, и не показывай больше — засмеют.

Пашка обиделся на меня страшно и всю дорогу до города больше со мной не разговаривал.

Вчера было собрание в школе — всех наличных ребят и их родителей. Зин-Пална — это видно совершенно ясно — беспокоится, как бы самоубийство Шаховского не нашло себе подражателей, и поэтому решила при всяком удобном случае разоблачать такие поступки. На собрании говорили очень много и ребята, и родители; вступали и абитуриенты, но я воздержался. Самое интересное, но вместе с тем и странное, была речь Никпетожа, которого тоже пригласили. Я бы не сумел ее записать, если бы не Сильва. Она, конечно, притащила свои тетрадки и записывала все стенографически, а сегодня притащила ко мне расшифровку и сказала, что я могу делать с этой записью, что хочу. Я ее просто подшил к дневнику.

Вшита С. Дубининой стенографическая тетрадь № 32.

(Н. П. Ожегов)...я должен вам сказать открыто: да, я интеллигент, таким был и остался, и так и умру интеллигентом. Я этого не стыжусь, хотя (не разобрала)...

(Какой-то родитель с места)Извиняюсь, я должен перебить товарища Ожегова. Советская власть смотрит на интеллигенцию окончательно не с ругательской точки зрения. Обратно, в данный текущий момент, когда по всей территории Союза Советских Республик идет лихорадочная струкатура в отношении базы социализма, интеллигенция приветствуется, как не саботирующая, а входящая в структуру...