Евгения Басова - Изо [litres]

Максим сказал:

– Гляди-ка, и правда рисует.

А потом добавил:

– Нам как раз надо сделать стенд.

И Света не переспросила, что надо сделать.

Максим велел ей ходить каждый день, и Катя на обратном пути говорила:

– Хитрый! Если мы все дни к нему будем ходить, кто станет веревку плести? Он, что ли, будет приходить помогать? – И определяла: – К нему – послезавтра!

Света спрашивала:

– А он не заругает нас?

Катя отвечала беззаботно:

– Как хочет. Хочет – пускай ругает.

Назавтра Катя не пришла в школу. Какая-то женщина заглядывала в класс на математике, спрашивала ее, и потом на перемене велели остаться всем и встать тем, кто дружит с Катей. Все оглянулись на Свету, и она одна встала. Женщина взяла ее за руку выше локтя, было больно, ногти царапали через школьную форму.

– Где твоя подружка? – спросила женщина.

Кира Львовна, математичка, начала:

– Вы не можете без родителей…

Женщина оборвала ее:

– Я в вашем присутствии. Я знаю, как говорить с ними. – И наклонилась к Свете: – Где Катя?

Света разглядывала ее лицо – прищуренные глаза смотрели твердо и требовательно, так, будто Света сделала что-то такое, чего никогда раньше не делала. Или они с Катей сделали что-то вместе, а что – Света забыла.

– Я на работе, – то ли ей, то ли Кире Львовне сказала женщина. – Мне надо разыскать Катю Трофимову.

Света громко заплакала при всем классе. И женщина, уперев в нее сощуренные глаза, стала говорить совсем другим голосом:

– Ну зачем же, чего ты испугалась, девочка, я же твоей подружке помочь хочу, мы все вместе хотим помочь Кате.

Она огляделась и улыбнулась классу.

– Все видят, что на тебя не кричат, тебя не бьют. Ты, наверно, сама по себе плаксивая, так? – и она задорно кивнула задним рядам, спросила у кого-то про Свету: – Что, любит поплакать? Плаксочка она у вас?

А потом сунула ей в руки какой-то листок и сказала:

– Пусть Катя обязательно позвонит по этому телефону. Скажи ей, что не надо бояться, что мы не кусаемся! – и, растянув рот улыбкой, опять оглядела всех. – Если Катя не выйдет на связь, то завтра мы с тобой будем думать, как нам встретиться с ней, договорились?

Это значило, что женщина хочет прийти снова.

После уроков Света дошла до Катиного дома и долго нажимала на звонок, а потом медленно пошла к себе.

Во дворе Катя помахала ей из песочницы, подзывая.

– Ты что так поздно идешь, пятый урок когда кончился, – выговаривала она Свете. – Я жду, жду! Скоро уже эти все во двор повылезут, Нинка с командой. Пошли к тебе!

Света сняла школьную форму и разогрела обед, и думала о том, что все делает правильно, и до чего же вкусный суп у нее дома, какое в нем мясо, какие овощи – перец, морковка, цветная капуста, и как хорошо, что Катя пришла к ней! Они вместе поедят вкусного супа! И Катя расскажет ей, что они вместе сделали, из-за чего в школу приходила женщина с требовательными узкими глазами, и станет совсем не страшно.

– Мать забрали, – сказала Катя. – Они с Андреевной поучили Нифонтову. Из-за нее же теперь у всех заработок упадет!

– Как – поучили? – спросила Света.

Катя пожала плечами.

– Вроде сотрясение мозга у нее. И зубы передние вышибли, отсюда и досюда, – Катя широко улыбнулась. – Теперь все, что заработала, на зубы у нее пойдет!

Света медленно осознавала, что Катина мама выбила Нифонтовой зубы, и они у той больше не вырастут – у взрослых не вырастают, и надо будет отдавать за новые зубы деньги, те самые, которые семейство Нифонтовой заработало все вместе, когда намотало веревки больше всех.

– Матери как давно хотелось ее поучить! – говорила Катя. – Баб Валя, правда, ей говорила: «Ты не ходи никуда, сама все сделаю».

– Сама побьет? – переспросила Света.

Катя мотнула головой.

– Зачем? Болезнь какую-нибудь наколдует. Никто бы и не доказал. Но мать сама хотела, уж очень она злая была на Нифонтову. Хотела, чтобы та знала, кто ее и за что. Если же болячек наслать, то поди пойми, может, это она просто так, сама по себе заболела. Мать думала, ее не посадят, раз я у нее без присмотра. Но баба Валя не зря же говорила ей: «Не ходи!» – ты как думаешь?

Света не нашлась, что ответить. Катя сама объяснила:

– Баб Валя могла в аквариуме увидеть, что будет, или еще в шаролуннике. Хотя нет, шаролунник украли у нее, шаролунника теперь нет…

Катя вцепилась Свете в запястье, точно боясь, что она уйдет из комнаты.

– Мне велели собираться в детдом, машина придет за мной. Знаешь, как страшно? Я лежу под кроватью, а они звонят, звонят в дверь. Думаю, а вдруг дверь сломают и найдут меня. Но нет, не стали ломать. Записку оставили, вот, гляди, – и Катя протянула Свете листок. – Грозятся, что придут двери ломать сегодня. С разрешением прокурора.