Владимир Файнберг - Свет на вулкане

«Хозяйственник, практик несчастный! Как будто все так и должно было быть. Не поздравил даже!»

Ирина заглянула в головокружительную пустоту трюма. Там в бешеном темпе сновали люди, подставляли ящики под живой поток рыбы, наскоро присыпали слоем битого льда, устанавливали их в штабеля…

— Тара скоро кончится! — с тревогой крикнул тралмейстер.

— Тара?! — Ковынев оглядел палубу. — А ну давай сюда всех свободных! Молотки! Гвозди! Доски, фанеру, какая есть!.. А ты что стоишь? У меня завод без рыбы!..

Не только Ирину, акустика, штурмана и даже спустившегося с мостика Владимира Константиновича подключил Ковынев к рыбакам, сколачивающим на палубе гигантский, похожий на боксерский ринг, ящик.

С гвоздями во рту и молотком в руке Ковынев ухитрялся наращивать борта сооружения и говорить Ирине то, о чем так давно мечтали создатели насосно-импульсной установки:

— Мы эти штуки поставим прямо на плавзаводы. Никакого сейнерного флота не нужно. Соображаешь? Будем выходить в океан. Искать рыбу и тут же перекачивать свеженькую, живую прямо в цех — на конвейер! Большие плавзаводы могут следовать за рыбой как угодно далеко. Береговых заводов тоже не надо!

— Соображаю, соображаю, Петр Степаныч.

— Трюм полон! Ящиков нет! Льда — тоже! — вылез на палубу тралмейстер, вытаскивая из-за шиворота трепещущую сайру.

— А ты не подгоняй! Мы тебе не плотники! — рассердился Ковынев, оглядывая недоконченное сооружение.

Ирина кинулась к насосу и развернула шланг от трюма к ящику на палубе.

— Добро! — Ковынев устало сдвинул кепку на затылок. — Узнает инспекция — съедят заживо… Но ничего, утра сейчас холодные. Не испортится.

Кто-то потянул Ирину за рукав. Обернулась. Это был капитан.

— Хлещет и хлещет, — грустно сказал Палыч, глядя на водопад сайры. — Ну, рыбаки, которые молодые, учиться пойдут, мускулом теперь не возьмешь. А я что? Я ведь в этой технике не разбираюсь…

— Да-а, — протянул Ковынев, — шарашка на путине кончается. Здесь уже пятидневный улов. Скажи, тралмейстер?

— Точно. И сундук-то переполняется. Брать больше некуда.

Ирина подбежала к борту.

Громадная стая полукольцом стояла у правого борта, стягиваясь к храповику насоса…

— Жалко, говорю, оставлять. — Лицо Ковынева, подошедшего к ней, было просительным, почти нежным. — Слушай, инженер, гидра-очкарик сейчас такую вещь придумал… Может твой ток придержать стаю на малом ходу судна?

— Как?! — изумилась Ирина. — Вы что, хотите ее до острова довести?

— Зачем до острова? До ближайшего судна! Мы же все равно сейчас не на месте стоим. Дрейфуем по ветру, по течению… А так — какая разница? Врубим все люстры и малым, самым малым ходом пойдем себе помаленьку, и стая с нами. А?

…Все было бы совсем хорошо, если бы ближайшим судном не оказался «Дракон». Он вел поиск рыбы всего в трех милях отсюда, и на борту его находился Георгий. Но радист уже связался с «Драконом», и в рубке слышался голос:

— Я — «Дракон», я — «Дракон». Отвечаю: сделали два подъема, взяли всего центнеров полста, полста. Прием.

— Я — «Космонавт», — говорил в микрофон Ковынев — «Дракон», «Дракон», слушай меня внимательно. Включи все свои люстры, все люстры и давай полным ходом ко мне, полным ходом ко мне. Готовься принять под свой свет приличный косячок, приличный косячок. Как поняли? Прием.

— Ничего не понятно. Ничего не понятно. Просим повторить, «Космонавт», просим повторить. Прием.

— «Дракон», «Дракон», если не врешь, как всегда, и не загрузился уже мелкой рыбой, включай все люстры, все люстры и шпарь ко мне полным ходом. Примешь стаю, примешь стаю…

Ирина вышла из рубки…

Ящик был уже заполнен доверху, а поток сайры все лился и лился. На досках палубы повсюду плясала рыба.

— Пора выключать, — сказал Палыч. — Уже зря губим.

— Отключай, если рука поднимется, — произнес подошедший Ковынев.

Ирина взялась за рубильник и увидела, что Ковынев отвернулся в сторону.

Шум насоса смолк. Иссяк поток сайры. Палыч включил люстры обоих бортов.

— Тралмейстер, выберите, пожалуйста, шланг! — крикнула в рупор Ирина и почувствовала себя разбитой, особенно болели глаза.

— Малый, самый малый вперед! — скомандовал Палыч в машинное отделение.

«Космонавт» медленно двинулся навстречу приближающимся огням «Дракона».

В дверь стучали.

Мая с трудом открыла глаза. В комнате синела предрассветная мгла.

Видно, стучали давно. А может быть, показалось. Сейчас стучали. Все сильней…