Светлана Шелехова - Приключения Шуры

— Зуб?

— Коренной! Так ноет, так ноет… Я, пожалуй, на физкультуру не пойду.

— Нельзя, Сашок! — возразил Андрей.

Но на физкультуру Шура не пошла. Проводив группу до спортивного зала, она вернулась в класс и, вырвав из тетради листок, принялась за письмо в детский дом: ей вдруг стало очень одиноко. Но письмо никак не получалось. Мысли о том, как быть дальше, не давали покоя.

Дописать не удалось: с занятий возвратились ребята. Первым в комнату влетел Николай Капля:

— Белых! Почему на занятиях не был? Почему не предупредил меня?

— Я говорил Афанасьеву…

— Ты должен был старосту предупредить, — назидательно заявил Капля. — Прогулял?

— Зубы. Болят!.. Места не нахожу…

— Это мы выясним, — угрожающе проговорил Капля. — А ну, собирайся! Пидемо.

— Куда? — испугалась Шура.

— До зубного лекаря. Не вик же тебе страдати!

Довольный своей выдумкой и решительностью, Капля даже просиял. Синие глаза стали добродушно-лукавыми.

Вообще-то Капля пошутил. Он не собирался вести Шуру к врачу. Но Шура, как бывает с виноватым человеком, не поняла его шутки. Она встала и твердо сказала:

— Пошли!

Андрей дернул ее за рукав гимнастерки: дескать, что ты! Не надо! Шура посмотрела на него и еще раз повторила:

— Пошли в поликлинику! Вырвем больной зуб.

Дерзкая настойчивость товарища показалась ребятам подозрительной, и они решили довести дело до конца.

— Нам по пути, — заметил кто-то. — Проводим.

— Ладно, — согласился Капля.

И к врачу пошла вся группа. Шура шагала понурившись. Глядя на нее со стороны, можно было подумать, что это и впрямь больной человек.

Народу в приемной оказалось немного. Капля извинился перед ожидающими, объяснил, что у его товарища «свербящая боль», и попросил пропустить его вне очереди. И вот Шура в кабинете. Капля ведет переговоры с врачом, а она без особого интереса разглядывает машину, похожую на сверлильный станок высокой точности. Рядом с машиной — кресло с приспособлением для головы. «Как в парикмахерской, — подумала Шура, — стрижка, бритье». У окна на столике поблескивали никелем инструменты: крючки, лопаточки, щипцы…

— Садитесь, молодой человек, — пригласил врач, поправляя очки на горбатом носу. — Прошу.

На лбу у Шуры выступили капельки пота. Ей еще никогда не приходилось иметь дело с зубными врачами. Она слыхала, что рвать зубы «ужасно больно и ой-ой-ой, как мучительно!» Может быть, отказаться? Стоит только заявить, что это была шутка, что никакой зуб у нее не болит. Нет! Никогда! Уж лучше потерять зуб!

Шура уселась в кресло и широко раскрыла рот. Врач осмотрел зубы и пожал плечами:

— Ничего не понимаю. Вы говорите этот?

— Он, — со вздохом подтвердила Шура. — Дерите!

— Вы имеете хорошие зубы. Чего вам еще надо? — недоумевал врач. — Эмаль тоже…

— Вырвать хочу, вот этот.

— Получите направление на рентген! Снимок принесете.

Шура с Николаем вышли из кабинета.

— Выдернули? — спросил Андрей. — Больно, Сашок?

— На рентген послали…

— А-а-а, — иронически протянул кто-то. — Зайти через неделю…

И больше никто из ребят не вымолвил ни слова.

Групповое собрание шло бурно. Коля Капля, водворяя тишину, то стучал карандашом о столешницу, то о графин с водой, а то и покрикивал на ораторов: «Давай короче!». Поговорили об учебе, о производственной практике и перешли к быту. Тут слово взял сам Капля:

— Просим у дирекции: нехай она переведет Шмакова из нашей комнаты в другую. Он…

Все зашумели.

— Потише, товарищи! — крикнул Андрей. — Этот вопрос к делу не относится! Вы, товарищ Капля, вносите элемент анархии в данную среду.

Шмаков толкнул Шуру локтем и, склонясь над столом, прыснул в кулак. Шум и галдеж не унимался. Кто-то громко восхитился:

— Андрей-то… Мудро закругляет! Академик…

Шура подняла руку.

— Прошу слова!

— Только по существу вопроса, — предупредил Андрей. — Мы говорим о быте. Без вывихов и анархических загибов…

— Как смогу.

— Шурка, о процентах! — подсказал кто-то. — Ты ведь знаешь…

— О талмуде, о талмуде не забудь!

Шура встала, поправила пряжку ремня, сунув за него большие пальцы, разогнала складки на гимнастерке. Откашлялась.