Дэвид Алмонд - Ангелино Браун

— Спасибо, Корнелиус.

— А вас как зовут?

— Сесил.

— Сесил Тухлятти. Великолепно звучит. Вы истинный профессор!

— Спасибо, Корнелиус. Когда я был помоложе, фамилия доставляла мне много хлопот.

— Сочувствую. Издевались над вами?

— В некотором роде.

— Надо просто забыть. Мы выше этого.

— Разумеется. И мы, помимо прочего, взрослые люди.

— Ещё бы! Мы искореним хаос и наведём порядок.

— А в любые разногласия мы привнесём гармонию.

— Бесспорно.

— Бесспорно.

— Закройте жалюзи, Сесил, — говорит Корнелиус Фундук. — Нам, благонравным людям, такое зрелище отвратительно.

— Да, Корнелиус. Лучше не смотреть.

Сесил Тухлятти закрывает жалюзи, солнечный свет больше не проникает в кабинет, и они продолжают свой Важный Педсовет во мраке.

Во мраке пребывают не только они.

За воротами школы, за сквером на другой стороне улицы, в тени тёмного-тёмного здания чернеет чёрная-чёрная фигура.

Догадались? Ну конечно. Это страшный и ужасный Кулак Малоун.

Как ни странно, он выглядит не таким уж страшным и ужасным. Посмотрите-ка: плечи понурены, голова опущена. Какой-то он грустный, да? Неужели такое бывает — грустный и одинокий Кулак Малоун?

Не исключено!

Может, он тоже хочет рисовать и лепить? Или он хочет заварного крема с пирогом? Может, он хочет дружить с ангелом и совсем не жаждет его жрать? А может, он мечтает вернуться в детство? Снова быть маленьким… снова ходить в школу…

О, смотрите-ка, он повернул назад — к тёмной двери на тёмной улице, откуда он вышел. Странно, но мне его немного жаль. А вам? Вы верите, что даже Кулак, такой ходячий мрачный ужас, способен переродиться и стать хорошим? Давайте напишем повесть или рассказ: «Новая жизнь Кулака Малоуна»? А что? Хорошее название! Вдруг ему в карман залетит ангел? Или он поутру найдёт ангела в своём ботинке на бесшумной мягкой подошве.

Пусть все кулаки малоуны всего мира найдут себе по ангелу и станут лучше и добрее. И мир вокруг них станет лучше и добрее. Может, пока Кулак и не готов переступить порог кабинета мисс Монтеверди или отведать заварного крема Бетти Браун, но однажды… однажды…

Нет, пожалуй, такую книжку нам сейчас не осилить, потом сами попробуете, без меня. А мы пока закончим эту.

Очень Важный Педсовет тоже почти закончен. Как быстро пролетело время во мраке кабинета с кожаными креслами! Тухлятти и Фундук даже забыли поесть. Зато они приняли отличные решения.

— Итак, — говорит Корнелиус Фундук. — Мы представим наши выводы в виде списка.

— Блестящая идея, — говорит Сесил Тухлятти.

— Итак:

• Профессора Тухлятти назначить директором школы незамедлительно.

• Миссис Кротт уволить.

• Учебный день начинать на час раньше.

• Уроки искусства сократить.

• Утреннюю перемену отменить.

• Обеденную перемену сократить на 15 минут.

• Пирог и заварной крем запретить.

• Автобусные проекты запретить.

• НЕ с глаголом писать раздельно.

• Всем ученикам мужского пола носить костюмы, галстуки и начищенные туфли.

• Учителям мужского пола носить то же самое.

• Всем ученицам (ученикам женского пола) носить платья и удобные туфли без каблука.

• Учительницам (учителям женского пола) носить то же самое.

• Всех школьников проверить на знание орфографии, грамматики, пунктуации, умножения…

Да ну его, этот длинный скучный список! Неужели мы не знаем, какие решения принимают на очень важных, долгих и скучных педсоветах? Двигаемся дальше!

Тухлятти гордо держит список в руках.

— Мы кое о чём забыли, Корнелиус! — внезапно говорит он.

— О чём же, Сесил?

— Об ангелах, сэр.

— Ах да, ангелы. Это проще простого. Ангелов запретить. Книги, содержащие ссылки на ангелов, немедленно удалить из библиотеки и с полок в классах.

— Отлично! Я понимаю, почему вы — советник департамента, сэр. Вам нет равных!

— Спасибо, Сесил Тухлятти. Я скоро познакомлю вас с министром просвещения, мистером Нарциссом Сплином. Кстати, не хотите ли пообедать с женой премьер-министра?

— Буду признателен, Корнелиус.

Они нежно улыбаются друг другу. Пожимают друг другу руки.

— Наверно, пора объявить итоги нашего заседания, — говорит Сесил. — Думаю, все ждут с нетерпением.

— Безусловно! Пойдёмте.

Они выходят, но в школе царит странная тишина. Неожиданный порядок. Образцовая школа?