Дэвид Алмонд - Ангелино Браун

— Шучу, пошутил, шутка, — говорит Ангелино.

— Привет, Ангелино, — говорит Сэм и смотрит на Берта. — Ты прав. Ангелино и впрямь парень что надо.

— А то как же! — Берт очень горд.

Их обступают другие водители, все хотят посмотреть на Ангелино.

— Кто это такой? — спрашивает Боб.

— Это ангел, — говорит Берт. — Повернись, сынок. Покажи им крылышки.

Ангелино поворачивается задом и машет крыльями.

— Круто! — Лили тоже водитель, но совсем пацанка, и «круто» у неё на все случаи жизни.

— Изысканно! — Красавец Радж всегда выпендривается.

Ангелино развеселился. Он пукает. Водители смеются.

— Но как он сюда попал? — говорит Боб.

— Я нашёл его в… — начинает Берт.

— Эй, мужики! — раздаётся громкий голос.

— И девушка, — добавляет Лили.

— Парни, девчата! Все сюда!

Это мистер Оливер Крабб, начальник колонны. У него даже фуражка, какая только начальникам полагается. Форменная куртка застёгнута на все пуговицы, галстук завязан — не вдруг развяжешь, начальничья бляха отполирована до блеска.

— Внимание! — говорит он. — B136 почти перекрыли, у Поммери-Кат осталась одна полоса, на съезде с A947 на A2 огромная промоина, виадук на Тотем вовсе рухнул, возле «Пьяной утки» временный светофор, все остановки на B333 передвинуты на сто ярдов, Верхнюю улицу перенаправили на Нижнюю, возле Гримшоу огромный фургон с вечера развернуться не может, проезд между А66 и В45 всё ещё закрыт, возле ратуши стая безумных чаек какает всем на голову, на Чёрно-Кошачьем болоте снова бродит чёрная кошка, так что вперёд, на маршрут, не забудьте билетные автоматы, не жмите на газ, пока не закроете двери, и почему 326 и X 79 всё ещё за воротами, и почему 92 запер 313, и почему 124 стоит носом не в ту сторону, и почему 42 за ночь не помыли, и почему на 75 написано, что он едет в Слаптон, когда он должен ехать в Диптон, и почему… — Он замечает Ангелино. Сдвигает брови. — И почему здесь ангел?

— Он со мной, — говорит Берт. — Будет целый день кататься.

— Кататься? Не запрещено ли возить ангелов в автобусе?

— Это вряд ли, мистер Крабб.

Мистер Крабб достаёт из кармана книжицу. Листает.

— Кажется, нет, — говорит он. — Ладно, поезжай. На маршрут, мужики.

— И девушка, — добавляет Лили.

— Вперёд, парни и девчата.

— Славный у тебя Ангелино, — говорит Сэм, когда они с Бертом идут к своим автобусам.

— Ага, — соглашается Берт. — Сам знаю.

Сегодня Берт не ворчит и не стонет. Он мурлычет себе под нос песенку. Он смастерил для Ангелино ремень безопасности из рюкзачной лямки, и теперь ангел сидит на спинке водительского сиденья, у плеча Берта.

Берт влюбился в автобусы давным-давно, в раннем детстве. И сейчас его снова переполняет эта любовь. Завораживающие звуки! Двигатель ревёт, подвывает, кряхтит и урчит. Вздыхают, открываясь и закрываясь, двери. Перещёлкивает сцепление. Берт обожает крутить руль, жать на педали газа и тормоза. Он обожает разгоняться и тормозить, плавно уходить на повороты, рыча въезжать в горку, а потом бесшумно скатывать по склону, пробираться по оживлённым улицам и нестись по просёлочным дорогам.

Он едет и смеётся. Он снова тот маленький мальчик, который влюбился в автобус.

— Вот это жизнь! — говорит он Ангелино. — Дорога под колёса стелется! Свобода! Весь мир — твой!

И Берт показывает Ангелино, из чего состоит этот мир. Легковушки и грузовики, магазины и пивнушки, банки и церкви; парки, поля, деревья, изгороди из густых кустов; мосты, железные дороги, реки и холмы. Он рассказывает Ангелино о солнце, и небе, и облаках, что плывут над головой. Он велит Ангелино смотреть на людей — всех подряд, на молодых и старых, быстрых и медленных. Ангелино сияет. Хихикает. Напевает какие-то дивные мелодии.

Тормозя на остановках, Берт улыбается.

— Доброе утро, бабуля, — говорит он каждой старухе с клюкой.

— Береги себя, приятель, — говорит он каждому хромому старику.

— Давайте помогу, — говорит он каждой мамашке с младенцем в коляске.

— Не торопитесь, успеете, — говорит он ребятне, спешащей в школу.

Пассажиры, все до единого, видят Ангелино. Они улыбаются и вздыхают.