Олег Егоров - Подбитые ветром

Афрозаяц, как всегда, крутился поблизости.

— Ну что там? — спросил жадный до новостей заяц у доктора, когда тот вышел от пострадавшего.

— Ушибся, — был краток Валерьян. — О грабли.

— Ограбили?! — заяц присвистнул.

— О грабли, — подтвердил доктор.

И вскоре по лесу разнёсся слух, что у Лёвы из гаража вынесли всё до последнего винтика. Этот слух очень взволновал сову Сплюшку, решившую, что у неё появился таинственный конкурент.

А Валерьян после тщательного осмотра установил у страуса шишку и прописал ему холодный "пятачок". Пятачок был у Морской свинки. Но её пятачок был всегда теплый. Морская свинка, готовая ради друга на всё, целый день просидела в погребе, чтобы его остудить. И заработала простуду. Так что вместо пятачка пришлось использовать медаль.

Остаток осени Лёва провалялся в постели с медалью на лбу. Чем очень порадовал грача. Пока страус болел, Саже не надо было при каждом дуновении ветра пристегиваться к ветке ремнём. И грачу так понравилась эта новая жизнь, что он решил подумать о своём будущем.

— Пора тебе, Лёва, подумать о своём будущем, — сказал Сажа, навестив больного страуса. — Я имею ввиду — взяться за голову.

Лёва взялся за голову и болезненно застонал.

— Вот-вот! Именно это я имею ввиду! — заметил грач. — Надо жить так, чтобы не было мучительно больно, Лёва!

После чего отбыл на Юг.

Каждую осень Сажа улетал на Юг. Потому, что зимой в лесу червей не было. А на Юге — были.

Ремень Сажа оставил доктору на хранение. А на изнанке нацарапал: "Мой ремень". Так-то. А Валерьян его на шею вместо шарфа намотал. Только прежде зачеркнул "ремень" и написал "нашейник". Получилось: "Мой нашейник".

Лёжа в постели и размышляя над словами грача, Лёва сделал кое-какие выводы. Он решил построить новый летательный аппарат — дирижабль. Дирижабли, как известно, взлетают без разбега. И, стало быть, Лёва мог избежать случайных ушибов.

Когда выпал первый снег, дирижабль был готов к полету.

Лёва встал на лыжи и отправился в лес за топливом. Поскольку дирижабль работал на дровах. Страус наслаждался лыжной прогулкой и во все глаза смотрел по сторонам. Смотреть по сторонам, вообще говоря, дело интересное. В одну сторону посмотришь — там одно, а в другую глянешь — уже совсем другое.

Так как Лёва смотрел по сторонам, он не сразу заметил Морскую свинку, съезжавшую на санях по склону оврага.

— Лыжню-ю! — скомандовала свинка. Страус благоразумно посторонился.

— Что?! Крылья на лыжи поменял?! — весело крикнула свинка, промчавшись мимо него в облаке снежной пыли.

— Ну, ты тоже не на катере, — парировал страус.

Морская свинка мчалась весьма быстро, и когда Афрозаяц выскочил на проезжую часть, она уже не смогла затормозить. Она была очень грузная. А в подобных случаях вообще не известно, что тяжелее: разогнать сани или же их остановить. Сани сбросили зайца с дороги и перевернулись на полном ходу.

— Убили! — ощупывая себя, причитал Афрозаяц. — Вычеркните меня из "Красной книги"! Нету больше африканских зайцев!

— Эй! — окликнула зайца Морская свинка, барахтаясь в сугробе. — Ты живой?!

— Мёртвый, — ответил заяц.

— А это что?! — свинка заметила странное существо, стоявшее на обочине и облепленное снегом.

Заяц тут же вскочил на ноги.

— Моя снежная баба! Я нашёл! — обхватив существо, заявил он. — Моя морковь!

И действительно, у существа вместо носа было что-то красное, похожее на морковку.

Существо шевельнулось, и снег с него осыпался, обнажив дрожащую от холода мохнатую птицу с длинным клювом.

— Сам ты баба! — сказала птица с досадой. — Я — Цапель! Не цапля, а — Цапель! Прошу не путать!

Вдруг совсем рядом прогремел ружейный выстрел, и заяц нырнул в сугроб. Сверху обрушилась всклокоченная сова. Под крылом у неё было зажато ружьё, а в когтях — бумажка.

— Стоять! А то как жахну! — прохрипела она, отдышавшись. — Куда зайца дели?!

— Я тебе жахну! — Морская свинка скинула бушлат и двинулась на сову. — Бушлатом загоняю, мышеловка пернатая!

Она давно искала случая рассчитаться с совой за похищение Серафима.

— Хр-р! Хр-р! — ответила Сплюшка.

Глаза у совы предательски закатились, и она как подкошенная рухнула в снег.

— Есть, — сказала Морская свинка. — Нокаут. Цапель робко тронул её за плечо.

— Слышь, морячок! — просипел он, вздрагивая от холода. — На Юг мне надо! От клина я, понимаешь, отбился!

— Чего? — свинка подобрала оброненную совой бумажку и прочитала. — "Вызов. Сейчас верни шубу. Или будем драться один на один. Афрозаяц".