Владимир Корнев - Письмо на желтую подводную лодку [Детские истории о Тиллиме Папалексиеве]

В ответ единственный внук только вздыхал и грустно улыбался, а в комнате по-прежнему царил беспорядок, как и у него в сердце.

— Ты бы хоть посуду иногда помыл, что ли, или кота покормил бы — так за тобой и увивается! — не отставала бабушка. — Приди в себя, рыцарь печального образа!

Однажды после ужина Тиллим все-таки осознал: чтобы преодолеть мрачное состояние духа, надо, пожалуй, привести в порядок «среду обитания». Он сидел на тахте и, прищурившись, рассматривал пол, стены и потолок, пока не убедился, что не знает, за что взяться первым делом. Наконец Тиллим решил: все равно с чего начинать, лишь бы начать, а там вещи сами помогут найти свои места. Расположившись на ковре, он устроил торжественный сбор своих оловянных полков (игра в солдатики была одним из его увлечений). Вот рать князя Александра в шишаках и кольчугах, с заостренными щитами и недлинными прямыми мечами дружно улеглась в картонную коробку. Следом за новгородскими ратниками туда же последовали крестоносцы-тевтоны в рогатых шлемах, у которых даже кони были закованы в доспехи. Верховный главнокомандующий Тиллим закрыл их казарму крышкой с соответствующей этикеткой «Ледовое побоище» и понял, что остальные войска так и останутся разбросанными по ковру — возиться с ними дальше не было ни желания, ни воли.

Кот Кир — чистокровный перс — тем временем важно прошествовал из коридора к хозяину, задрав хвост-опахало и мягко переставляя задние лапы в необъятных мохнатых шальварах. Мальчику, уже улегшемуся на тахту, достаточно было лишь печально посмотреть на пушистого питомца, как тот с персидским приветствием «Ур-р-мау!» запрыгнул ему прямо на грудь и стал тереться приплюснутым носом о щеку. Кир, как некий заводной механизм, мурлыкал все громче и самозабвеннее, но в этой кошачьей ласке все яснее звучало нечто вроде: «Н-ну покор-рми, н-ну покор-рми, н-ну…»

Тиллим не заметил, как настойчивое мелодичное урчание постепенно преобразовалось в отчетливое жужжание, и он услышал знакомый «пароль»:

— Жу-жу-жу — я с тобой друж-жу!

— Beatles Forever, — едва слышно, тоскливо отозвался юный битломан, интуитивно сообразив, что приветствовать британских гостей следует именно так.

— Hello, friend! — Джон Леннон добродушно хлопнул Тиллима по плечу. — У тебя опять проблемы? Ты, наверное, забыл, что верные друзья, которые рядом даже тогда, когда ты и не подозреваешь, всегда готовы помочь.

— Если есть друзья, считай, твоих бед уже наполовину нет! — добавил Пол.

— Особенно, — без ложной скромности заметил Джордж, — если эти друзья — мы и у нас при себе гитары.

— А ударная установка в этом деле, может, даже еще важнее! — Барабанные палочки в пальцах Ринго завертелись так, будто он заправский жонглер и эквилибрист.

На этот раз «Битлз» были в строгих черных костюмах, застегнутых под горло, — из небольших круглых вырезов виднелись только белоснежные воротнички и узкие, туго повязанные галстуки.

Улыбаясь улыбкой неудачника, Тиллим продолжал лежать на тахте и только немного приподнял голову с подушки.

— Итак, жизнь преподносит сюрпризы, — не без иронии заметил Джон, читая по глазам. — Не падай духом, парень, ушибешься…

— Угу. Настроение у меня не фиалками пахнет, знаете…

Тут Джон куда-то удалился, впрочем, Пол был не менее проницателен:

— Понимаю, она не хочет видеть тебя… В личных отношениях от ми-ми-ми до бе-бе-бе один шаг, старина, но, может, не стоит унывать? Никогда не грусти, если даже беда. Улыбнись и скажи: это все ерунда!

Джордж, следуя своей привычке, пустился в философствования:

— Жизнь — книжка с цветными картинками, но всегда с черно-белым текстом… Ты что, поссорился со своей леди? Бывает… Девушки вообще непредсказуемые: сама придумала, сама обиделась.

Последняя фраза явно прозвучала мрачно, и Тиллим хотел было даже отвернуться к стенке, но неисправимый весельчак, отложив в сторону палочки, прошелся колесом по комнате и заставил всех обратить внимание на себя:

— А знаете, что меня удивляет в последнее время? Ни-че-го!!!

— Зато удивляет меня, — произнес Пол, только теперь внимательно приглядевшись к окружающей обстановке и пытаясь пробудить у Тиллима волю к действию. — Похоже, ты собрался выращивать здесь мухоморы, старик?? Сам раскис, развалился тут, и вокруг все стало безразлично?

Мальчик обиженно встрепенулся, чуть не плача:

— А за что меня жизнь наказывает? Я хотел как лучше, и вот…

— Все, что происходит в нашей жизни, к лучшему! — продолжил Пол. — Жизнь, как езда на велосипеде — если тебе тяжело, значит, ты идешь на подъем.