Семен Лунгин - Дом с привидениями

— Кто дома? — спросил Марик из ванной. — Мама?

— Мама дежурит.

— А отец?

Бабушка пожала плечами.

— Скорее всего уехал с этим рыжим человеком. Он заявился в пять утра, всех перебудил…

— Я не слышал.

— Еще бы, ты ведь спишь, как удав.

— Знаешь, ба, папа, наверно, уехал летать на дельтаплане.

— Этого еще не хватало, — сказала бабушка осуждающе. — Мать день и ночь в своей больнице, а он себе летает. Бедная девочка!.. Вот тебе двадцать копеек на завтрак.

— А на кино?

— Хватит. Получу пенсию, дам на кино. Телевизора тебе мало?

— Мало, ба.

— Больше все равно не дам. У тебя родители есть.

— Так их же нету.

Снова послышался треск когтей о паркет. Нави вошла в комнату, держа в зубах поводок, и укоризненно поглядела на Марика и бабушку.

— Ой, — сказал Марик, взглянув на часы. — Только пять минут. Быстро, пес! Пять минут, пять минут…

И они убежали во двор.

И вот пока Марик гуляет с Нави на детской площадке во дворе, пока Нави приносит ему пластмассовый голубой кубик, который Марик закидывает в самую гущу сиреневых кустов, в другом доме, по соседству, собираются в школу двое — брат и сестра. Сестра — крохотная, прямо-таки фарфоровая девочка с пепельными локонами и ее брат — крепкий, складный подросток-семиклассник. Они завтракают вчерашними закусками, не убранными с пиршественного стола, где вперемешку с нарезанной колбасой, запотевшим сыром и остатками шпрот стоят вазы с апельсиновыми корками и банановой кожурой, несколько хрустальных бокалов на длинных ножках, пустые бутылки и скомканные в шары конфетные бумажки. Мальчик и девочка едят стоя, прогуливаясь вдоль стола, выбирают себе кусочки повкусней. Шторы на окнах задернуты, солнечные лучи пробиваются сквозь щели и, словно прожекторы, высвечивают фотообои и горку с посудой. Горит люстра. И мальчик, и девочка, непрестанно жуя, одеваются на ходу.

— Чайник согрейте, — раздался откуда-то из глубины квартиры низкий женский голос. — Слышите, что ль?

— Не будем, — ответил мальчик. — Мы тут портвейн допьем, — и он, подмигнув сестре, потянулся к одной из недопитых рюмок.

— Я вам допью, — снова раздался низкий голос. — Так допью, враз посинеете!..

Мальчик приблизил к губам недопитый кем-то в ночном веселье бокал.

— Ма-а-а! — заорала девочка.

Братец зажал ей рот ладонью.

— Ну, чего орешь как полоумная? Тихо не можете?.. — донесся недовольный голос.

Мальчик протянул бокал сестричке. Та отскочила, как от змеи.

— Тьфу! Ты что, психованный, да? — она сноровисто рылась в скомканных конфетных бумажках — не осталось ли чего, и поиски ее то и дело увенчивались успехом. Найденные конфетки она деловито засовывала в карман школьного фартука.

— Эй, вы, без четверти, слышите! Опоздаете — шкуру спущу!.. Маринка, Игорь, раз — два!..

— А сама чего лежишь? Сама-то чего?

— Вы себя со мной не равняйте. С мое проживите. Я врача вызывать буду…

— Валяй, болей! — крикнул Игорь и, схватив портфель, выскочил на лестницу, но едва успела девочка крикнуть «Игорястик!», как он вернулся назад.

— Маринка, — сказал он негромко, чтобы никому не было слышно. — Беги вниз. Если там у двери стоит один хмырь в адидасовской куртке, то скажи ему, что я уже в школе, что дежурный, поняла? Что нету меня…

— Ага, — сказала девочка, торопливо поправляя банты. — Привет, мамочка, мамулечка, пока! — крикнула она и хлопнула входной дверью, которую Игорястик тут же снова открыл.

— Эй! — негромко, с опаской быть услышанным крикнул он. — А если в школе спросят, то у меня что-то в глаз попало, вытащат и приду… ко второму уроку…

Он вбежал на кухню, ловко вскочил на подоконник и, завернувшись в штору, стал глядеть вниз. Он видел как его сестричка вышла из подъезда, как она завернула за остекленную трубу, внутри которой ходит лифт, как подошла к стоящему за этой трубой парню, как она, о чем-то переговорив с ним, побежала со двора в школу… А в это время огромными прыжками черный пес Марика приблизился к этому парню, который направился к качелям на детской площадке… Внимание собаки было ему неприятно, он резко отмахнулся от нее. Собака залаяла. Но тут подбежал Марик, схватил Нави и потащил к подъезду, а парень, подняв глаза на окна дома, принялся раскачиваться на детских качелях, смешно подгибая длинные ноги. Игорь поспешно соскочил с подоконника и из-за шторы проверил — не заметил ли пришелец его маневра.

Когда дед по обыкновению высадил Колю на уголке и ринулся дальше в круговерть шестисветофорного перекрестка, а Коля повернулся и взял курс на школу, первое, что он увидел, была переполосованная крахмальными лямками с крылышками узенькая, с мушиной талией коричневая спинка очень коротко остриженной девочки, которая шла, подпрыгивая с ножки на ножку, и болтала не переставая: