Синкен Хопп - Сказочные повести скандинавских писателей

— А этого попугая зовут Лейфом, — заявил Юн. — Ему не терпится получить номер для своего телефона.

— Хорошо, — ответил человек. — Могу предоставить вам номер 66Н66. Его легче всего запомнить.

— Спасибо! — сказал Юн.

— Алло! Алло! Алло! — прокричал директор. — Скажите попугаю, чтобы он не забывал всякий раз становиться вниз головой, прежде чем набирать цифру 4.

— А что, если он забудет после этого перевернуться? — спросил Юн.

— Тогда получится совсем другой номер, — сказал директор.

С тех пор Лейф сидит на своем дереве и целыми днями разговаривает по телефону.

— Смотри обращайся с ним аккуратно! — приказал ему Юн.

Так всегда говорил мальчику отец, когда дарил ему что-нибудь: ножик, или игрушечный парусник, или еще что-нибудь в этом роде. И всякий раз Юн делал серьезное лицо и обещал обращаться с подарками аккуратно. Но Попугай ничего не стал обещать. Он только засмеялся.

Юн задумался: а заслужил ли Попугай, чтобы ему сразу подарили и новое имя и телефон? Уж слишком нахально он себя вел. Но тут до него вдруг донесся пронзительный вопль Софуса.

Софус разбежался и прыгнул в реку, а ведь он весь был нарисован мелом; сам понимаешь, мокнуть ему ни в коем случае нельзя! Вода смыла мел, и Софус начал таять на глазах. Вот уже он лишился обеих ног…

— Скорей беги сюда с мелком! Скорей беги сюда с мелком! — кричал он.

Юн решил расходовать мелок как можно бережнее. Он понимал, что раздобыть такое сокровище в другой раз будет не так-то просто. К тому же Попугай даже не поблагодарил его за подарок. Но, когда Юн увидал, что бедняга Софус остался совсем без ног, он сразу же бросился к нему на помощь.

— Дай сюда мелок! — простонал Софус. — А заодно мне бы хотелось получить новые ботинки.

— А какие ты хочешь — на резине или на коже? — спросил Юн.

— Хочу лаковые туфли с бантиками! — закричал Софус.

— Но ведь лыжные ботинки гораздо прочнее, — возразил Юн.

— Я очень скромный человек, — сказал Софус. — И я никогда ничего не клянчу, я всегда доволен тем, что у меня есть. Но сейчас мне ужасно хочется надеть лаковые туфли с бантиками…

— Ну ладно, только дай слово беречь их, — согласился Юн.

Он протянул Софусу мелок, и тот нарисовал себе пару замечательных лаковых туфель с шелковыми бантиками.

— Смотри береги их, — повторил Юн. — Не забывай чистить их каждый вечер перед сном.

— Гм… — произнес Софус. — Я очень аккуратно обращаюсь со своей одеждой. Никто не скажет, что я неряха. Вот только чистить ботинки, по правде говоря, мне не под силу. Уж слишком это скучно!

Юн раскрыл было рот, чтобы как следует отчитать Софуса, — нельзя же допускать, чтобы человек так скверно обращался со своей обувью! — но в это мгновение произошло нечто столь удивительное, что оба мальчика застыли на месте, выпучив глаза.

Все началось с того, что звери встрепенулись и стали тревожно оглядываться. Очковая Змея торопливо поправила на носу очки, а Слон поднял хобот и громко затрубил. Потом звери бросились бежать со всех ног кто куда. Издалека надвигалась большая черная туча. Она подходила все ближе и ближе и становилась все чернее и чернее.

Вдруг раздался страшный грохот, вой и треск. В ушах у мальчиков стоял звон, и они уже не слышали своих собственных слов. К тому же так потемнело, что они перестали видеть друг друга. От грохота мальчикам казалось, что вот-вот у них лопнут барабанные перепонки… и тут их окутала сплошная тьма.

Когда снова показалось солнце, в саду уже не было ни одного цветка. Листья сгорели, а земля посерела и стала похожа на пепел.

— Я не страшусь никаких опасностей! — заявил Софус. — Вот только темноты не выношу. У меня, знаешь ли, слабое сердце. Кроме темноты, я ничего на свете не боюсь.

Нарядные лаковые туфли покрылись золой и пеплом, а нос у Софуса был густо вымазан сажей.

— Теперь нам придется умыться среди бела дня! — Вздохнул Юн.

— Вот еще, не такие уж мы чумазые! — возмутился Софус. — Да мне вовсе и нельзя так часто умываться. Мне доктор запретил — говорит, это вредно.