Елена Липатова - Миллион за теорему! [litres]

Она уснула под утро, бесконечно счастливая! Проспала до девяти и вскочила, словно её подтолкнули. До пятницы четыре дня – она просто не доживёт!.. Собрав с пола и наспех сложив по порядку листы с ночными черновиками, она без завтрака рванула на Университетскую. Бежала, не чуя под собой ног, представляла лицо Стива. Если всё так, как надо…

Завернув на набережную, она перешла на шаг.

Наверное, ещё рано… Стив не любит, когда его отвлекают по утрам…

С деловым видом она прошла до конца набережной, присела на скамейку в сквере и задрала голову к небу.

По небу плыли взъерошенные облака. Пахло травой и тополиными почками.

Почему-то уже не хотелось никуда бежать. Внутри, в животе, что-то неприятно заскреблось.

Это тягучее ощущение ей было знакомо. Сомнение!.. Так оно называется. Не проверила толком, размахалась крыльями, как курица: «Кудах-тах-тах!..» К Стиву не в пятницу можно идти только с победой! Иначе он разозлится, разорётся… Один раз он уже назвал её тупицей.

…Ошибку она обнаружила на третий день. Почему-то не очень огорчилась – предчувствовала, что так и будет. В пятницу сообщила о неудаче и показала расчёты. Сухо, без эмоций, указала на ошибку.

– Молодец! – неожиданно похвалил её Стив. – Эту твою идею два года назад обсуждали на конгрессе математиков в Гёттингене. Конечно, материал был представлен в законченном виде, его проверяли и перепроверяли… Все были уверены, что решение найдено, и только через три месяца было опубликовано опровержение.

Значит, её идея, даже неверная, но такая красивая , кому-то уже приходила в голову! И она, как и многие другие, стучится в запертые двери, которых, может быть, и нет?

– А может… – начала она и запнулась.

– Ну-ну? Продолжай, – кивнул Стив.

– Нет, ничего.

Бекки хотела сказать, что, может быть, решения вообще нет? Ну, нет – и всё! Сколько людей мучились с этой гипотезой… А в той украденной формуле – какая-то ошибка.

– Вот и у меня «ничего», – сказал Стив. – Ничего хорошего!

На почте в окошечке «До востребования» ей выдали конверт со штампом академии. Внутри оказалась выписка из решения совета о зачислении её на первый курс с предоставлением стипендии и комнаты в общежитии. А ещё в конверте было приглашение на традиционный Математический бал, который состоится 28 августа, то есть через месяц. Форма одежды: парадный мундир или смокинг для юношей, вечернее бальное платье для дам.

С этими двумя новостями Бекки прибежала к Марите с Вилли, и Вилли вручил ей ещё одно письмо – от Гриффина.

– Это как раз насчёт бала, – обрадовалась Бекки, прочитав записку. – Насчёт денег на платье! Вот доверенность и какой-то адрес.

Бекки поднесла листок к глазам:

По этому адресу проживает мой друг. Его жена любезно согласилась помочь тебе с выбором бального туалета.

ПРЕДУПРЕЖДАЮ! Существует строгий регламент относительно одежды. Вечернее платье – обязательно!

Р. S.

Ещё раз подчёркиваю: платье!!!

Платье… То самое, от мадам Рюшар! И туфельки на каблучках и…

Бекки улыбнулась своему отражению в треснутом зеркале, взъерошила отросшие волосы и подняла их вверх.

– Сегодня, наверное, поздно к этим людям идти? Наверное, лучше завтра с утра?..

Марита суетливо протёрла мокрой тряпкой стол, достала кухонное полотенце и начала усердно вытирать ложки.

– Давай я помогу? – предложила Бекки. – Да они же сухие! Зачем ты их второй раз?

– Разве? Ну и ладно.

– Марита?.. – позвала Бекки. – Я вот думаю… Зачем нам чьи-то незнакомые жёны, а? Ты как думаешь?

– Ты это о чём?

– Да о платье! Помнишь, ты ещё собиралась его заказать? У мадам Рюшар.

Словно майским весёлым ливнем смыло обиду с Маритиного лица: губы расползлись в улыбку, на щеках заиграли ямочки.

– А-а-а, ты вот о чём, – протянула она, притворяясь равнодушной.

– Верно, девонька, – неожиданно поддакнул Вилли. – Не боги горшки, а Марита у нас и сама модница, разбирается во всяких ваших «фур-фыр».

Вилли помахал руками, изображая нечто воздушное.

– Уж она-то тебе плохого не присоветует, не сомневайся.

Всё произошло именно так, как мечталось Марите.

В роскошной плюшевой юбке в жёлтый цветочек, в розовом жакете в широкую талию она на извозчике приехала на Торговую. Ехали долго, и всю дорогу возница ругал Кривошеев переулок, который «сам чёрт завязал узлом». Пешком до ателье мадам Рюшар они бы дошли за десять минут.

В «Лучшем!» ателье Маритин наряд в цветочек произвёл фурор. Модисточки смотрели на неё во все глаза, а одна даже спросила, откуда такой прелестный фасон – «не из Парижа ли?».