Валерий Роньшин - Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

— Открывай окно, пацан, — приказывает.

Вовка ка-а-ак заорет:

— Аааааааааа!..

На его крик тут же примчались мама, папа и сестра Капа.

— Вовочка, что случилось? — спрашивает мама.

— Ко мне в окно Дед Мороз стучится! — Вовка на окно показывает.

Все смотрят — нет там так никакого Деда Мороза.

— Вот только что стучал, вот только что! — возбужденно восклицает Морковкин.

— А я тебя предупреждала, Вовчик, — говорит ему сестра Капа, — не смотри на ночь ужастики.

— Да не смотрел я ничего, — отмахивается Вовка. — А Дед Мороз точно в окно стучал.

— Володька, мы же на двенадцатом этаже живем, — напоминает Морковкину папа. — Никто к нам в окна стучать не может. Это тебе почудилось.

И все снова пошли спать. Вовка тоже лег. «Наверное, и вправду почудилось», — думает.

Не успел он так подумать — глядь! — а Дед Мороз уже в его комнате. По стене ползет.

Вовка ка-а-ак заорет:

— Аааааааааа!..

И вновь мама, папа и сестра Капа, вскочив со своих кроватей, со всех ног примчались в Вовкину комнату.

— Вовочка, ну что опять случилось? — мама спрашивает.

— Дед Мороз по стене ползет! — продолжает вопить Морковкин, указывая на стену.

А на стене никого нет. Пусто.

— Вот только что был! — горячо доказывает Морковкин. — Буквально только что!

— Успокойся, Володька, — говорит папа, — это тебе просто приснилось.

И все снова вернулись на свои кровати. Лег и Вовка. «Может, и вправду приснилось», — подумал он, глядя в потолок.

А по потолку ползет все тот же Дед Мороз.

— Аааааааааа!.. — завопил в очередной раз Морковкин.

И все опять, сломя голову, примчались в Вовкину комнату.

— Глядите, глядите!.. — Вовка пальцем в потолок тычет. — Дед Мороз ползет!..

Все смотрят — нет на потолке никакого Деда Мороза.

— Ну полз же! — чуть не плачет Морковкин. — Ну правда же — полз!

— Владимир, — говорит папа уже несколько раздраженно, — поди-ка ты, друг мой, холодной водой умойся.

Пошел Вовка, умылся холодной водой. И больше не стал спать ложиться. А зажег весь свет, который у него в комнате имелся, и решил поиграть в компьютерную игру; ну чтоб как-то отвлечься от всяких непонятных непонятностей.

Включил Морковкин компьютер, а на экране монитора… Дед Мороз.

Вовка хотел было в четвертый раз завопить, а Дед Мороз ему с экрана и говорит:

— Не кричи, мальчик. Сейчас я тебя все объясню.

И стал объяснять. И объяснял аж до самого утра. А вкратце его объяснение сводилось к следующему.

Оказывается, на Земле живет не одно человечество, а два. Но оба человечества друг друга не видят, потому что находятся в разных временных мирах. Наше человечество — в параллельном мире, а не наше — в перпендикулярном. И у не нашего человечества все примерно так же, как и у нашего. И Новый год не наше человечество тоже весело встречает; только у них принято в Новый год еще и друг дружку пугать. Поэтому и Дед Мороз в перпендикулярном мире одевается во все черное и приносит всем ребятишкам подарки с конфетками в виде гробиков и шоколадками в виде надгробных плиточек. И еще Дед Мороз пугает тамошних детишек разными пугалками, типа: «Чтобы до старого Нового года елку не разряжали, а то худо будет».

А Морковкина Дед Мороз пугал по ошибке, потому что перепутал не наш мир — с нашим.

— Ты уж извини меня, Вова, — сказал Дед Мороз, — запутался я в этих параллельно-перпендикулярных мирах; с кем не бывает в новогодние праздники.

— Да ладно, — ответил Морковкин, — ничего страшного.

Хотя страшного было не «ничего», а очень даже «чего».

Короче, к утру все разъяснилось, и Вовка наконец-то лег спать со спокойной душой.

А Дед Мороз, уходя, попросил Морковкина никому не рассказывать о существовании перпендикулярного мира. И Вовка никому не рассказал — ни маме, ни папе, ни сестре Капе. Только мне. И я тоже никому не рассказал; только вам, мои маленькие читатели и читательницы. Так что вы, пожалуйста, тоже никому не рассказывайте.

Однажды одна девочка — Машкой Промокашкиной ее звали — проснулась утром и обнаружила, что превратилась в Машку Таракашкину. С длинными усиками, продолговатым тельцем и тонкими лапками. «Ни фига ж себе…» — подумала Машка, впрочем, безо всякого испуга. Потому что сразу поняла, что ей это только снится. С Промокашкиной уже такое бывало — и не раз — кажется, будто проснулась, а на самом деле еще дрыхнешь и видишь десятый сон.

В общем, Машка Промокашкина ни капельки не испугался, что в Машку Таракашкину превратилась, а решила отправиться на потолок, чтоб узнать, что ощущают всякие там букашки-таракашки, когда ползают кверху лапками.