Михаил Коршунов - Девять возвращений [Повести и рассказы]

Светлана вдруг вспомнила, что на ней не надето ничего нового. Плохая примета. В наступающем году не исполнится задуманное.

Она взяла ножницы, открыла шкаф. Нашла сверток с материей, из которой собиралась сшить летнее платье. Отрезала лоскуток и подколола булавкой на рукаве внутри под манжетом, чтобы не было заметно. Теперь задуманное должно сбыться.

Светлана вышла на кухню. Соседи откупоривали бутылки с вином, открывали консервы, протирали рюмки, раскладывали по тарелкам закуски.

У Светланы давно все было готово. Она предложила свою помощь соседям. Повязала фартук и занялась составлением из горчицы, постного масла и сметаны соуса для салата.

Время шло, а Володи все не было. Соседи накрыли стол, к ним собрались гости, а Володи все нет. Скоро двенадцать часов.

Появился Володя.

— Прости, но я на одну секунду, — торопливо сказал он и протянул Светлане букет свежих красных астр, пахнущих снегом. — У ворот ждет машина. Срочное задание. Механики греют на аэродроме моторы. Вернусь — тогда выпьем за счастье. — Он крепко пожал ей руки. — Береги девочку.

Светлана, растерянная, застыла в дверях.

— Володя! Погоди! Я спущусь до подъезда.

— Накинь пальто.

— Мне не холодно.

Они вышли на ступеньки подъезда, еще раз простились.

Выходя уже за ворота, он оглянулся и увидел девушку в зеленом платье, с букетом красных астр, присыпанных снегом.

Помахал рукой. Светлана тоже помахала.

…Протяжные бронзовые колокола башенных часов Кремля удар за ударом пробили двенадцать.

Светлана вернулась в комнату. Начала разбирать букет, чтобы поставить в две вазы. Из букета выпал листок бумаги. Светлана развернула его. Прочитала:

За окном вспыхивали и гасли снежинки. На стене колебалась длинная тень, размахивала крыльями: это раскачивалась на улице, на перекрестке, висячая лампа.

Светлана разделась и легла. На душе было покойно и радостно. Она долго лежала без сна, — думала, вспоминала, мечтала.

Где-то высоко в облаках, навстречу зимнему ветру, летит самолет. Счастливого пути, Володя!..

К утру метель прекратилась. Рассвет зарождался тихий, в снегу, в хрупком инее, в белых дымках над крышами. Потухли уличные фонари, потухли тени.

Наступил первый день нового года, нового счастья.

Ухудшение началось неожиданно: у девочки повысилась температура, появилась слабость, одышка, пропал аппетит.

Пришлось вновь поместить ее в бокс. Чтобы девочке было веселее, Светлана подарила ей фарфорового щенка. Девочка щенку обрадовалась, поставила на тумбочку.

Светлана не могла понять, почему заболевание возобновилось с новой силой. Неужели организм сдается, уступает?

Решила показать девочку профессору. Но в эти дни профессор приезжал в клинику редко: у него были научные конференции.

Наконец однажды Светлана столкнулась с ним в раздевалке.

— Профессор, посмотрите девочку. С ней нехорошо. Я беспокоюсь.

Профессор был уже в пальто. Он немедленно разделся, попросил халат и пошел за Светланой в бокс.

Девочка была вялой, но все же приподнялась навстречу.

Профессор осмотрел ее. Потребовал анализы и рентгеновские снимки. Потом увидел фарфорового щенка.

— Бородатый какой пес. Это твой?

— Мой.

— Ну, спи-засыпай! — и положил щенка на подушку. — И пес пусть спит-засыпает.

— Я буду спать. А папа скоро вернется?

— Папа? А где твой папа?

— Улетел на самолете.

— Улетел… Ничего. Постараемся, чтобы скорее вернулся.

Профессор и Светлана вышли в коридор. Профессор — задумчивый, руки — за спину, халат расстегнут.

Светлана боялась заговорить. Страх, точно игла, проник в сердце. Так, молча, вошли в кабинет.

Профессор сел. Светлана осталась стоять.

— Что? Плохо? — не выдержала Светлана.

— Да, плохо. Скоро заболевание отравит организм. Следует предупредить родных. Отец в командировке. А мать ее вы знаете? Кто она?

— Мать… — Светлана глубоко вздохнула, чтобы перебороть боль в груди. — Мать для нее сейчас я.

Профессор встал из-за стола, положил руку Светлане на плечо:

— Родная вы моя! Я должен был сказать это. Вы врач, и я врач. Надо попробовать все средства.

Светлана сжала губы, чтобы не дрожал подбородок. Прошла в ординаторскую. Необходимо побыть одной. Неужели девочка погибнет? Отчего так в жизни бывает? Когда думалось — все уже хорошо, все наладилось, девочке вдруг делается плохо. Да, очень плохо. И нельзя ничем помочь.