Михаил Коршунов - Девять возвращений [Повести и рассказы]

Кальма бросила тюбетейку подругам. Надела на два пальца каждой руки роговые колпачки и взяла пиалушки.

Музыкант негромко барабанил в бубен, подкидывал его над головой.

«Ну чего она тянет?» — возмущалась Светлана.

Кальма, качнувшись, пошла быстрым мелким шагом. Бубен встряхнулся, вспыхнул и заработал часто, ритмично. Кальма прошла еще немного, остановилась, выпрямилась и замерла.

Начался танец рук. Руки изгибались, вытягивались, падали. Вновь оживали.

Кальма закрыла глаза. Казалось, для того, чтобы внимание было обращено только на ее руки. Когда поднимала их, широкие рукава платья скатывались на плечи.

Вдруг Кальма резко откинулась. Косы достали до земли. Бубен замолк. В зале сделалось тихо. Кальма медленно перегибалась назад. Ниже и ниже. Косы скручивались на ковре в живое черное кольцо.

«Так вот для чего сняла тюбетейку», — поняла теперь Светлана. Она, как и все в зале, была захвачена танцем.

Володя сидел близко у ковра. Лицо его горело.

Пальцы Кальмы пришли в движение. Роговые колпачки застучали по пиалушкам. Разлетелось вихрем платье. Пиалушки стучали чаще и чаще. Танец делался стремительнее. Тяжелые концы кос били Кальму по спине. Перелетев через плечи, били по груди. Кальма разгорячилась. Губы ее смеялись. Она приседала, вскакивала. А в зале раздавался стук пиалушек.

Десять часов вечера. Канун Нового года. Светлана одна в комнате. На туалетном столике с трехстворчатым зеркалом горит лампа. Светлана сидит перед зеркалом на низком круглом пуфе. Слушает ветер, который несет по улицам мелкий снег.

На Светлане ее лучшее платье: зеленое, с широкой, в складках, юбкой и модным воротником-стоечкой.

Светлане хотелось быть в этот вечер молодой. Совсем юной, как тогда, в Намангане.

Светлана трогала волосы — легкие, с ореховым отливом, подбивала так, что они заламывались волной. Потом брала роговой гребень и медленно расчесывала их. Трогала Светлана и складки между бровями — что это? Конец юности или признак упрямства?

На туалетном столике привычные с детства мелочи: фарфоровый щенок — вислоухий, бородатый, на коротких лапах. Мальчик-гном Квинти-Конти с лесным фонариком. Черная гибкая пантера Багира. В фаянсовом башмачке — заколки-невидимки, булавки, брошки, кнопки, пуговицы.

Светлана подобрала волосы, заколола шпильками и «невидимками». Не понравилось. Такая прическа делала слишком взрослой. Опять распустила волосы, и они рассыпались по плечам. Проще и лучше.

Светлана высыпала из фаянсового башмачка всё на стол. Может, что-нибудь надеть — брошку или браслетик из янтаря? Она увидела вещицу, для посторонних совсем непонятную, — маленький уровень: запаянную металлическую трубку со стеклышком. В трубке, в специальной спиртовой жидкости, — пузырек воздуха.

Уровень во время войны подарил Светлане в госпитале боец-артиллерист, когда она работала медсестрой в операционной.

…Светлана была обижена на хирурга. Он незаслуженно накричал на нее за неполадку с автоклавом. Светлана выбежала из предоперационной в коридор и столкнулась с бойцом-артиллеристом. Он о чем-то спросил Светлану. Светлана резко ответила. Артиллерист не обиделся, а вытащил из кармана пижамы этот уровень.

«Вот, Светлана Юрьевна, возьмите. На себе испробовал. — И он протянул уровень. — Пушку мою под Оршей разбило. Я его из пушки на память вынул».

Светлана взяла уровень.

«Когда разволнуетесь, так вы, прежде чем что-нибудь сделать или сказать, достаньте его и попытайтесь поймать в центр пузырек. Успокаивает. Попробуйте».

Светлана попробовала.

Пузырек никак не хотел задерживаться в центре трубки между красными отметинами.

Артиллерист приговаривал:

«Аккуратнее. Еще аккуратнее».

Наконец пузырек установился в красных отметинах.

«Ну как? Затихли нервы?»

«Затихли».

«Значит, помогло?»

«Помогло».

С тех пор Светлана часто, когда нервничала, пользовалась уровнем.

Вот и сейчас начала ловить пузырек. Но пузырек не ловился.

Светлана встала и подошла к забушеванному метелью окну.

Потрогала щеки — горели. И что за лицо! Стоит хоть немного разволноваться, мгновенно заливается румянцем. Иногда даже стыдно делается.

Светлана прислонилась сначала одной, потом другой щекой к оконному стеклу, чтобы щеки остыли.

Какой снежный вечер — настоящий новогодний. Летят под ветром из темноты снежинки. Вспыхивают на свету — легкие, морозные, и гаснут, исчезая в темноте.