Иван Науменко - Война у Титова пруда

Алеша засмеялся. Он поднес кулак к самому носу Аркадия.

- А это ты видел? - сказал он.- Связался со мной, так теперь не отвяжешься. Завтра же ты пойдешь к прудку и скажешь этому Косте, что перешел к нему. Но как только я начну наступление, перебежишь обратно. Понял?

Аркадий молчал. Он не знал, что говорить. Ему не хотелось подводить Костю, и он боялся рыжего Алеши.

- А если Костя обо всем узнает? - робко пролепетал он.

- Не скажешь, так и не узнает. И хлопцев своих предупреди. Если кто останется у первомайцев, так шкуру сдеру. Пускай зарубят себе на носу. Завтра я этого Костю расколошмачу в пух и прах.

Аркадий стоял, опустив голову. Выбирать ему не приходилось. Он, верно, проклинал ту минуту, когда согласился вступить в слободскую армию и связался с рыжим Алешей.

- Хорошо,- выдавил наконец Аркадий.- Я сделаю, как ты сказал. Отдавайте мои штаны.

Алеша снова захохотал. Он, верно, придумал что-то веселое, потому что чуть не разрывался от смеха.

- Я тебе не верю,- сказал он.- Поэтому штаны

отдам завтра, когда разобью Костю. Подождешь до завтра…

Аркадий захлюпал. Он плакал, ничего не стыдясь, как девчонка.

- Колошкан,- подозвал Алеша командира первого полка.- Сними свои штаны и отдай вот этому чапаевцу. А завтра, когда разобьем Первомайку, поменяетесь снова. В твоих штанах он не перебежит к Косте.

У Колошкана были не штаны, а дырка на дырке, но выбирать не приходилось, и Аркадий Понедельник напялил их…

Назавтра прогремел Сой. Все произошло почти так, как рассчитывал Алеша. Первомайцы, ни о чем не догадываясь, плехались в Титовом прудке. Аркадий в рваных штанах Колошкана сидел на берегу: хлопцы со станции не купались.

- Шаляй-стреца! - еще на лугу, не добежав до прудка, взревел Терешка Лузаник. Яша вместе с другим старшим бомбардиром бухнули из своих пушек.

- В шатаку-аца! - отдал общий приказ рыжий Алеша.

Слободка пошла в наступление. Как только начался бой, ребята со станции во главе с Аркадием перебежали на сторону Слободки и стали бить из рогаток по прудку. Это сразу дало количественный перевес рыжему Алеше.

- Шавайтесь-сдаца! Шавайтесь-сдаца! - орала вся слободская армия.

Но первомайцы закрепились на противоположном берегу и попробовали отбиваться. Боеприпасы им подносили девочки. Долго продержаться они все же не смогли. Рыжий Алеша бросил часть своих сил на обход прудка с тыла. Яша на животе пополз к кустам, откуда можно было ударить первомайцам в спину. Он подобрался почти вплотную и стал во весь рост. Вдруг кто-то стукнул его по ноге. Мальчик оглянулся и увидел Лизу. В подоле она держала комья глины. Лиза, значит, тоже воевала.

- Стой! Ни с места! - закричал Яша.- Ты пленная!

Лиза совсем растерялась. Она испуганными глазами смотрела на Яшу и не знала, что сказать. Девочка хотела удрать, но Яша схватил ее за руку.

- Пусти меня, Яша,- вдруг заплакала Лиза.- Я не хочу в плен.

Но Яша ничего не слышал. Он крепко держал свою пленную за руку. В эту минуту он совсем забыл о том, что учится с Лизой в одном классе, что она никогда не закрывает от него чернильницу, что, когда она была на Новый год дедом-морозом, дала ему конфет больше, чем другим. В эту минуту боевого задора Яша не помнил ничего хорошего, что сделала для него Лиза.

Между тем положение первомайцев становилось критическим. На них наседали с двух сторон. Войско белобрысого Кости бросилось наутек. Вдогонку за ним припустилась легкая кавалерия Слободки. Но никого не удалось догнать. Пленной была одна только Лиза.

На девочку вначале никто не обращал внимания. Все волновались и наперебой рассказывали друг другу о своих подвигах. Аркадий Понедельник сразу же возвратил Колошкану его дырявые штаны и надел свои. Когда бой окончился, Яша отпустил Лизину руку. Он стоял рядом и молчал. Ему было неловко.

Наконец к Лизе подошел Алеша.

- Пленная? - спросил он.- Вот мы тебе сейчас всыплем. Будешь знать, как совать нос не в свое дело…

Лизу окружили и рассматривали, как какого-то зверька. Яше стало обидно.