Елена Нестерина - Первое слово дороже второго

Да, те секреты, которыми с ней делилась Свиридкина, Оксана точно так же, как сейчас Полина Васильевна девчонкам, сообщала верной Люде. Та внимательно слушала, а Оксана рассказывала – и тоже как увлекательный романтический кинофильм! Пусть Оксана теперь и сама была крута, но ничего такого светлого и настоящего у неё всё равно не было.

Зинка же не простит! Но она, к счастью, не слышит баек, которые травит про неё учительница. И не догадывается, что о ней все всё знают. Пусть Свиридкиной никто не скажет! Пусть она не узнает о том, как тут веселилась Полина Васильевна, рассказывая о её личной жизни!

…А Полина Васильевна вещает, смеётся, качает осуждающе головой, игриво грозит девчонкам пальцем… Девчонки картинно ахают, закатывают глаза и похихикивают…

На душе у Оксаны стало мерзко. И она вдруг впервые за время обучения не стала поддакивать учительнице. Выбралась из толпы, уселась за свою парту, раскрыла учебник и, не замечая букв, уставилась в него.

Всё, решительно подумала Оксана. Раз у Петиной нет понятия о том, что такое личная тайна, раз она не знает, что не всё на свете может быть подчинено строгому официальному порядку, посчитано, а результаты доложены, – она человек опасный и ненадёжный. Если так со свиридкинскими тайнами случилось, в любой момент то же самое может произойти и с её, Оксаниными, секретами. Выболтает их безмозглая Люська и будет чувствовать, что полностью права. Ещё и глупо так спросит, выкатив свои коровьи глаза: «А почему?..» А сколько она, Оксана Обылкова, уже Люське секретов раскрыла! И кто из ребят ей больше нравится, и на какие ухищрения ради красоты Оксанка пускалась – как худела, питаясь одним творогом и семечками, выводила прыщи с помощью корня бодяги… И всё это может стать достоянием общественности! Девки будут вот точно так же хихикать и обсуждать подробности! Ужас!

И Оксана, не отрывая глаз от учебника, в котором буквы водили хоровод, твёрдо решила: дружбу с Люськой надо завязывать окончательно. Даже в школе. Только незаметно, чтобы та не разозлилась и в гневе не напакостила – то есть не бросилась тут же известные ей Оксанины тайны всем разбалтывать, сообщать как рабочую информацию.

Нужно сказать, что так Обылкова и поступила. Стала постепенно, но неуклонно отдаляться, ставя между глуповатой громогласной Люськой и собой преграду из учебников и умных разговоров, поддерживать которые Петиной было слабо. Получалось нормально – и Люське не кажется, что её бросают – ведь учёба прежде всего, и Оксана довольна.

Поэтому теперь в школе знаменитую парочку «Оксана и Люда» в полном комплекте больше не видели.

Наступил канун Нового года. Зина Свиридкина очень любила этот праздник. Обычно после вкусного застолья с родителями, дедушкой и бабулей она мчалась к большой ёлке на главной площади посёлка. Там собирались все друзья – и гуляли до самого утра. С танцами, песнями под гитары и гармошки, весёлыми потасовками и играми.

Собиралась Зина идти и сегодня. Ведь Новый год не могли омрачить даже очки.

Но больше всего она радовалась тому, что увидит Миху. Ведь только с ним Зина забывала обо всех своих невзгодах, не помнила, что она теперь в очках – а значит, страшная и забитая. Он был такой родной и надёжный. Ну невозможно какой родной! Когда Зина об этом думала, ей даже плакать хотелось – счастливыми нежными слезами.

Миша и Зина должны были встретиться около калитки и вместе идти к ёлке. Вот зазвенел колокольчиком мобильный телефон – и девочка резво выскочила из-за праздничного стола.

– Повнимательнее! – закричали ей вслед родители.

«Сами повнимательнее!» – подумала Зина, вылетая на улицу. Рядом с Михой можно быть и невнимательной. Даже слепой.

Он ждал её у калитки.

– Привет! – И Зина радостно плюхнулась в его распростёртые объятья.

– Ну как ты?

Миша улыбался, наклонялся, заглядывая Зине в глаза, которых из-под очков да в ночи и видно-то не было. Он соскучился. Соскучилась и Зина, ведь теперь они виделись очень редко – Комариков возвращался домой поздно, потому что вечерами ходил подрабатывать.

– Я взял санки, Зин! – наконец сказал Миша. – Садись, поедешь?

– Конечно! – обрадовалась девочка и уселась на санки. – Погнали!

И Миша повёз её на площадь. Радостно скрипел снежок у него под ногами и под полозьями санок.

– Быстрей! А ещё быстрей можешь?! Э-эх! – кричала Зина.

– Могу! – И счастливый Комариков нёсся как реактивный.