Ференц Молнар - Мальчишки с улицы Пала

— Ого! — воскликнул его соперник.

— Нечего огокать! — огрызнулся оратор. — Я знаю, что говорю. Благодаря маневрам господину председателю удалось оттянуть время… Но больше не удастся! Потому что…

Но тут он был вынужден прервать свою речь. В забор кто-то громко постучал, а всякий шум сейчас особенно пугал мальчиков. А вдруг это неприятель?

— Что это? — спросил оратор.

Все обратились в слух.

Сильный, нетерпеливый стук повторился.

— Это в калитку стучат, — дрогнувшим голосом сказал Колнаи и приник глазом к щелке между досками.

— Там какой-то господин, — удивленно обернулся он к окружающим.

— Господин?

— Да. С бородой.

— Ну, так отвори ему.

Колнаи открыл калитку. В самом деле, перед ними стоял хорошо одетый господин с черной бородой, в очках и длинном черном пальто с пелериной.

— Это вы — мальчишки с улицы Пала? — крикнул он, не входя на пустырь.

— Да, — в один голос отозвались члены «Общества замазки».

Тогда господин в пальто сделал шаг вперед, и взгляд его смягчился.

— Я отец Гереба, — объяснил он, затворяя за собой калитку.

Все притихли. Дело серьезное: сам отец Гереба пожаловал. Лесик подтолкнул Рихтера:

— Беги, зови Боку.

Рихтер помчался к лесопилке, где Бока как раз объяснял мальчикам, что сделал Гереб.

Бородатый господин между тем обратился с вопросом к членам «Общества замазки»:

— Почему вы прогнали моего сына?

— Потому что он выдал нас краснорубашечникам, — выступил вперед Колнаи.

— Каким краснорубашечникам?

— Это другие ребята, они ходят в Ботанический сад… Но сейчас они хотят отнять у нас это место, потому что им негде играть в мяч. Это наши враги.

Бородатый господин наморщил лоб.

— Мой сын прибежал сейчас домой весь в слезах. Я долго у него выпытывал, что случилось, но он ничего не хотел говорить. Только когда я строго-настрого приказал ему выложить мне все, он признался, что вы заподозрили его в предательстве. На это я ему ответил: «Я сию же минуту беру шляпу и иду к этим мальчикам. Поговорю с ними и расспрошу, в чем дело. Если они ошиблись, я потребую, чтобы перед тобой извинились. Но если это верно — хорошего не жди, потому что отец твой всю жизнь был честным человеком и не потерпит, чтобы сын предавал товарищей». Вот что я ему сказал. Прошу вас, скажите мне по чести, положа руку на сердце: действительно мой сын — предатель или нет? Ну?

Воцарилась немая тишина.

— Ну? — повторил отец Гереба. — Не бойтесь, говорите правду. Мне необходимо знать, напрасно вы обидели моего сына или он заслуживает наказания?

Все молчали. Никому не хотелось огорчать этого, по-видимому, не злого человека, который так близко к сердцу принимает поступки своего сына.

— Ты сказал, что он вас предал, — обратился отец Гереба к Колнаи. — Но это нужно доказать. Когда предал? Как?

— Я… я… только понаслышке знаю… — запинаясь, пробормотал Колнаи.

— Понаслышке знать — все равно что ничего не знать. Кто из вас может сказать что-нибудь определенное? Кто видел? Кто действительно знает?

В этот момент у фортов появились Бока с Немечеком, предводительствуемые Рихтером. Колнаи вздохнул с облегчением:

— Пожалуйста, вон Немечек идет… вот этот, белокурый… Он видел. Он знает.

Они подождали, пока мальчики подойдут ближе. Но те прошли мимо, прямо к калитке.

— Бока! Идите сюда! — крикнул им вслед Колнаи.

— Сейчас не могу, — ответил Бока. — Подождите немного. Немечеку плохо: у него приступ кашля… Я должен проводить его домой.

Услыхав фамилию Немечек, господин в пальто воскликнул:

— Это ты — Немечек?

— Да, — тихо ответил мальчуган и подошел к нему.

— Я отец Гереба и хочу знать, предатель мой сын или нет, — строго сказал ему господин в черном. — Твои товарищи говорят, что ты все видел и знаешь. Так скажи мне по совести: правда это?

У Немечека был жар; лицо его пылало. На этот раз он не на шутку заболел. В висках у него стучало, руки были горячие. И все вокруг казалось таким странным… Этот бородатый, очкастый дяденька, который так строго к нему обратился, словно господин Рац, когда он распекает плохих учеников… Эта толпа мальчиков, глядящих на него во все глаза… эта война… день, полный волнений… и суровый вопрос, таящий в себе угрозу: если обвинение подтвердится, Геребу-младшему несдобровать…

— Отвечай же! — торопил его черный человек. — Скажете вы мне наконец или нет? Отвечай: предатель он?