Евгений Герасимов - Щорс

— Начальником разведки будет товарищ Фаня.

Пробираться к лесу пришлось под пулеметным огнем.

На открытой местности немцы сразу заметили разведку. Бойцы двигались перебежками и ползком. Впереди — девушка в папахе. Живоног старался не отставать от нее. Он все время кричал ей:

— Ниже голову!

Наконец, девушка обрезала его:

— Обойдусь без няньки, товарищ!

Живоног обиделся и замолчал.

В лесу разведчики пошли цепью, на далеком расстоянии друг от друга. Живоног, искоса поглядывая на Фаню, пробиравшуюся между деревьями с карабином в руке, что-то бурчал себе под нос. Вдруг раздался выстрел. Фаня остановилась и, щелкнув затвором, легла. Рукой она дала знак — лечь всем. Живоног нехотя, не торопясь, лег в нескольких шагах от нее. Послышалась команда на немецком языке, впереди замелькали стальные каски, серые шинели, затрещал пулемет.

Живоног стрелял, после каждого выстрела поглядывая на Фаню, Она целилась старательно и спокойно.

Немцы обходили разведчиков. Надо было отступать. Живоног окликнул Фаню, но она не отозвалась. Голова ее лежала на карабине. Неподвижное солнечное пятно блестело на папахе…

Вечером отряд Щорса медленно двигался в своем эшелоне по железной дороге Новозыбков — Клинцы — Унеча.

Оставшийся сзади бронепоезд обстреливал немцев, которые уже заняли Новозыбков. Щорс стоял в дверях вагона, следя за взрывами снарядов. Кто-то указал ему на человека, шагавшего по болоту. Щорс посмотрел в бинокль и узнал Живонога. Выпрыгнув из вагона, он побежал к нему навстречу.

Живоног был весь в грязи. Казалось, он выкупался в болоте.

— Где товарищ Фаня? — спросил Щорс.

Живоног посмотрел на Щорса растерянно.

— Пала в бою, — прошептал он чуть слышно.

Вернувшись в вагон, Щорс сказал:

— Товарищи, почтим вставанием память девушки-бойца, отдавшей свою жизнь революции. Фаня Донцова, наша разведчица, погибла.

Конец апреля. Под натиском оккупантов украинские партизанские и красногвардейские отряды отходят на территорию Советской России. Вся Украина — во власти немецких войск.

«Немецкие войска самовольно врываются в квартиры селян и забирают съестные припасы, хлеб, фураж, а также личные вещи, причем угрожают оружием», — доносила Белгородская волостная управа.

Министры Центральной рады, получая сотни таких донесений, складывали их в архив. Однако, покорность буржуазных министров-«социалистов», предавших народ, не помогла им удержать власть.

29 апреля Рада, по приказанию немецкого командования, послушно уступает власть черниговскому помещику генералу Скоропадскому. Гетман Скоропадский опубликовывает грамоту, возвещающую о том, что «права частной собственности восстанавливаются в полном объеме».

Помещики возвращаются в свои владения и восстанавливают право собственности в «полном объеме» при помощи немецких карательных отрядов.

В село Ровное, Елисаветградского уезда, является с отрядом немецких солдат помещик Седлецкий. Отряд окружает село и, дав несколько пушечных выстрелов, сгоняет крестьян на кладбище. Начинается порка. Беспощадно избивают членов земельных комитетов: «Это вам за то, что делили землю». А потом по очереди всех крестьян: «Это вам за то, что сеяли на барской земле».

Начинается «возмещение убытков». Вот что рассказывают об этом крестьяне села Ташино:

«Германский отряд в 50–60 человек при трех офицерах и многих немцах-колонистах прибыл в Ташино, оцепил село, и один из офицеров отдал приказание, чтобы все мужчины от 15 до 70 лет немедленно вышли за деревню на выгон. Приказание это было исполнено, и все, как один человек, явились в указанное место. Их окружили пулеметами и начали вызывать по списку… После того как разделались с мужчинами, вызвали человек 15 женщин и потребовали от них сведения, кто был зачинщик разборки экономии Габриеля… На выгоне было положено три мешка с овсом, и на эти мешки клали людей и били беспощадно… Затем поставили им ультиматум, что если через два дня не будет возвращено Габриелю все то, что было взято, и 133 000 рублей штрафа и Цветовке 5 285 рублей за сенокос, то с ними будет еще не то… Население, не желая подвергаться зверскому обращению, начало за бесценок продавать весь свой живой и мертвый инвентарь и к моменту составления протокола внесло Габриелю деньгами около 100 000 рублей» [1] Из протокола собрания крестьян села Ташино, Анатольевской волости, Одесского уезда. .