Никита Герасимов - Кэп

Вроде все ляпы исправил.Выношу на суд окончательную версию!

Позвольте представиться Меня зовут Таутин 72 и я являюсь, точнее являлся капитан — пилотом неплохого эсминца арварского производства- дешево и сердито. Серьезное бронирование, неплохое вооружение и объемные трюмы, в которых частенько находил себе место неучтенный таможней груз. Ну а что, многие капитаны грешат контрабандой, неплохой способ заработать лишнюю копейку не сильно рискуя. Вот и я крутился как мог- чего только в моих трюмах не было, начиная от оширской травки и заканчивая образцами тяжелого арварского вооружения. Я делал хороший бизнес стараясь не вылезать за черту, но от последнего предложения отказаться было невозможно. Со мной связался старый приятель по летной академии, Эски, перед которым у меня был должок, и предложил неплохо подзаработать, и когда я говорю «неплохо» это значит в пятикратном размере. Кто же знал что ящики, которые он загрузил на борт, были битком набиты ненормальными культистами из секты Илгуса Всемогущего, которые планировали взорвать причальную станцию на Веге 21. Впрочем, почему планировали- у них все получилось.

Виноватого искали не долго, новости о взрыве настигли меня на точке выхода из системы, опередив группу захвата на пару часов. Если эти два часа у меня были какие‑то иллюзии относительно своего будущего, то с приходом десантного бота они развеялись как дым.

Несмотря на то, что я, как законопослушный гражданин, по первому требованию диспетчера заглушил двигатели и передал управление системному искину, ворвавшиеся устроили настоящий штурм по всем правилам воинского искусства. Администратор системы, опасаясь реакции метрополии, решил долго не заморачиваться и своим приказом объявил меня пособником террористов и организатором взрыва, унесшего жизни более чем 20 тысяч разумных. Реакция населения Веги 21 оказалась предсказуемой; даже если бы меня судили и оправдали, доброхоты из числа космических рейнджеров или просто идейных мстителей не позволили бы мне выйти живым из системы.

Так что теперь я, преступник 1 ранга Таутин 72, гражданин Федерации Нивей третьей категории, жду когда консул Федерации отработает те 40 миллионов кредитов, что я выручил за продажу своего эсминца…черт, хитрые дилеры понимая безвыходность моего положения сильно понизили его реальную стоимость. Еще неделю назад за мой корабль на торговой площадке Веги21 с радостью бы отдали все 80, а то и 90 миллионов. Чертовы шакалы. Все то что я создавал своим потом и кровью, неоднократно рискуя жизнью во фронтире, рухнуло из за неудачной сделки, от корабля мне остался только искин 8 класса «Грегор».

Разумеется после этого события я неоднократно пытался связаться с заказчиком, но…ищи ветра в поле. Подозреваю что ему прочистили мозги, сколько помню Эски, он всегда относился с иронией ко всякого рода религиям и сектам, в этом мы были похожи. Чертова система, как чувствовал что добром этот рейс не закончится, но повелся на старую дружбу, подкрепленную неплохими деньгами. Злость сменялась тоской по утраченному будущему, потом накатывала апатия, после которой снова всплески злости, и все по новой. Если консул Федерации сможет вытащить меня из этой задницы, я готов…да черт возьми я готов на все! Опоздай он на неделю, и спасать было бы уже некого, но слава Уршу он успел…полагаю меня бы казнили в «священном пламени» — это такой местный обычай- заживо сжигать преступников. В общем когда обо мне наконец вспомнили, я был на грани нервного срыва, продвинутая нейросеть конечно помогала мне, удерживая от глупых поступков, потому что каюсь, ждать решения наспех собранной судебной комиссии порой становилось совсем невмоготу, и хотелось оборвать душевные терзания.

Я вспоминал размеренный голос консула, человека аристократичной внешности с военным прошлым, и решал дать ему шанс спасти меня… В нашей беседе через голонет он пообещал как можно скорее вылететь на Вегу21 и зачем‑то рассказал о тех событиях, что ему довелось пережить, будучи полковником в конфликте с Директоратом Ошир. Тогда я истерил, мне хотелось услышать о том, что меня ждет, мне была нужна надежда на спасение. Только спустя неделю я понял, зачем он мне рассказывал, как месяц дрейфовал в неисправной спасательной капсуле среди обломков Нивейской флотилии, без надежды на спасение, рассчитывая только на себя. Каждый раз как в мою голову приходили мысли о самоубийстве, я вспоминал холодный взгляд его глаз, взгляд человека, пережившего ужас куда больше моего, мне становилось стыдно за свою слабость, и я боролся.