Ирина Христолюбова: Вася Кочкин, человек лет двенадцати

«Воспитывать меня очень трудно… — читала Татка. — Неужели я безнадежен, товарищи читатели?»

Она поняла, что это крик души, и тут же побежала к Васе домой. Вдруг его уже нет в живых?

Но Вася был жив. Он смотрел мультик и очень удивился Таткиному приходу в выходной день.

Татка молча подала ему газету, которую в волнении унесла из библиотеки. Вася все понял: письмо опубликовали! Что-то этому обстоятельству он не обрадовался.

— Ты писал? — спросила Татка.

Вася развернул газету. Так и есть! Письмо называлось «Помогите!», хотя он писал без названия. Про поросенка выбросили. Жаль, с поросенком как-то веселее.

— Ага… Вроде я… — промямлил Вася.

— Ты правда такой несчастный?

Вася кивнул.

— И мама в Ленинград уехала, — сказал он. — Не узнает, как вся страна мне сочувствует.

— При чем тут твоя мама?

— Как это при чем? На конкурсе парикмахеров ей некогда и «Пионерскую правду» читать. На все письма придется отвечать папе.

— Почему папе? — Татка ничего не понимала. — Сам и отвечай!

— Что я могу ответить? Пошел по кривой дорожке… На учет скоро поставят.

— Мы тебя не отдадим на учет! — решительно и даже пылко произнесла Татка.

Вася не знал, как ему дальше быть. Лучше бы Татке правду сказать. Только какую правду? Ведь письмо-то не поддельное, его собственное.

— Ты можешь никому не говорить? — неуверенно попросил Вася.

— Почему? — удивилась Татка. — Если даже я никому не скажу, то и без меня все прочитают. Но если ты написал, значит, хотел, чтоб все читали?

— Так я спросонья написал. Что-то во сне мне приснилось страшное. Я соскочил среди ночи, схватил ручку и давай в «Пионерскую правду» все свои чувства изливать. А потом опять уснул — и ничего не помню. Письмо, видимо, мама опустила утром в почтовый ящик. Я и в «Правду» мог написать. А может, и написал.

Татка смотрела на него с изумлением.

— Я думал, письмо в дороге затерялось…

Тут Татка начала соображать, что Кочкин ее разыгрывает.

— Как ты мог думать, если забыл, что писал? — спросила она.

— Я тебе объясню… — сказал Вася. — Иногда что-то у меня в голове проясняется.

Татка встала.

— Нет, правда, объясню! — Вася испугался, что она сейчас уйдет. — Просто это трудно сделать.

Но объяснить он не успел, пришел папа. В руке у него были свежие газеты, которые он достал из почтового ящика. Вася сразу же увидел «Пионерскую правду».

Татка хотела тут же уйти, но папа не отпустил. И они втроем сели пить чай.

Про заметку Татка молчала, и Вася был ей благодарен. Но у папы была противная привычка читать за чаем газеты. И вот сейчас он взял газету, да не какую-нибудь, а «Пионерскую правду». Развернул. И, конечно, тут же увидел крупно набранный заголовок «Помогите!» и подпись «Вася Кочкин» с указанием города, школы и класса.

Папа не скрыл своего удивления.

— Это что? — И стал читать вслух: «Родители все делают, чтоб вырастить из меня человека. Но это им не удается. Папа из-за меня раньше времени поседел, у мамы появились морщины…»

Папа прочитал заметку два раза. Второй раз очень выразительно.

— Мама знает? — спросил он.

— Она сказала, что кошка скребет на свой хребет, — признался Вася.

— Правильно сказала, — одобрил папа.

Вася был согласен и с мамой и с папой. С хребтом у него дела обстояли неважно.

— Пародист на нашу голову, а? — обратился папа к Татке, считая, видимо, ее совсем своим человеком.

— А почему пародист? — спросила Татка.

— Так это же не письмо, а пародия! А что такое пародия? Это насмешливое подражание!

Наконец Татка все поняла.

— Вася, но почему ты написал? — спросила она. — Почему тебе в голову приходит все время что-то неправильное?

— Думал, в гости кто-то позовет с Камчатки. «Вася, дорогой, приезжай!» Хочу на Камчатке побывать.

— Уж точно: с тобой раньше времени поседеешь! — сказал папа и погладил лысину.

В школьном коридоре на втором этаже висел стенд под названием «У нас героем становится любой». На нем были наклеены фотографии и вырезки из газет, в которых сообщалось о том, что каждый, кто захочет, может стать героем, будь он хлебороб, кроликовод или ученый-физик.

На этом стенде кнопками была прикреплена газета «Пионерская правда».

Первые два урока в этот день прошли тихо-гладко. О заметке узнали только на большой перемене. К газете нельзя было подступиться.