Рене Госинни - Малыш Николя

– Я наехал на помойный бак, – объяснил папа.

Назавтра на перемене я рассказал обо всём Клотеру. Он ответил, что у него случилось примерно то же самое с его первым велосипедом.

– Что ты хочешь, – сказал мне Клотер, – все папы одинаковые. Они валяют дурака, ведут себя неосторожно, ломают велосипеды, да ещё и сами при этом расшибаются.

Вчера я прекрасно себя чувствовал, и вот вам доказательство: я съел целую кучу карамелек, шоколадных конфет, пирожных, жареной картошки и мороженого, а потом, ночью, не знаю почему, совершенно безо всякой причины, мне вдруг стало совсем плохо.

Утром пришёл доктор. Когда он вошёл ко мне в комнату, я заплакал, но это было скорее по привычке, чем почему-нибудь ещё, потому что мы с доктором давно знакомы и он ужасно хороший. И ещё, мне нравится, когда он прикладывает голову к моей груди, потому что он совершенно лысый и я всегда смотрю, как прямо перед моим носом блестит его макушка, и это очень смешно. Доктор пробыл недолго, похлопал меня по щеке и сказал маме:

– Подержите его на диете, а самое главное, пусть полежит, ему нужен покой. – И он ушёл.

Мама сказала:

– Ты сам слышал, что сказал доктор. Я надеюсь, что ты будешь слушаться и вести себя хорошо.

Я, конечно, сказал маме, что она может быть совершенно спокойна. Правда, я очень люблю свою маму и всегда её слушаюсь. Так вообще лучше, иначе могут случиться неприятности.

Я взял книжку и начал читать. Это была замечательная книжка с кучей картинок, и там говорилось про маленького медвежонка, который потерялся в лесу, где ходили охотники. Лично я предпочитаю истории про ковбоев, но тётя Пульхерия буквально на все дни рождения дарит мне книжки, в которых полно всяких медвежат, крольчат, котят и других маленьких зверей. Наверное, тёте Пульхерии они очень нравятся.

Я как раз читал то место, где злой волк собирается съесть медвежонка, когда вошла мама, а за ней Альцест.

– Посмотри, Николя, – улыбнулась мама, – тебя пришёл навестить твой друг Альцест. Правда, это мило с его стороны?

– Привет, Альцест, – сказал я. – Классно, что ты пришёл.

Мама стала объяснять, что нельзя всё время повторять слово «классно», и тут заметила, что Альцест держит под мышкой коробку.

– Что это ты принёс, Альцест? – спросила она.

– Шоколадные конфеты, – ответил Альцест.

Тогда мама объяснила Альцесту, что это тоже очень мило, но она просит его не давать мне шоколада, потому что я на диете. Альцест сказал маме, что он и не собирается давать шоколад мне, ещё чего, с какой стати, в самом деле, потому что он принёс его для себя, а я, если уж мне так хочется, могу сходить и купить себе сам, вот так. Мама посмотрела на Альцеста и, кажется, немного удивилась, потом вздохнула и вышла, предупредив нас, чтобы мы хорошо себя вели. Альцест сел рядом с моей кроватью и, молча глядя на меня, принялся за конфеты. Мне тоже ужасно захотелось.

– Альцест, – спросил я, – ты мне дашь своих конфет?

– Ты что, рехнулся? – ответил Альцест.

– Альцест, какой же ты после этого классный товарищ?! – возмутился я.

Альцест сказал, что я не должен всё время повторять слово «классный», и положил в рот сразу две конфеты, и тогда мы подрались.

Прибежала мама и, кажется, немного рассердилась. Она нас разняла, поругала, а потом велела Альцесту идти домой. Я расстроился, что Альцест уже уходит, нам вместе было очень весело, но я понял, что с мамой сейчас лучше не спорить, потому что она точно была не в духе. Альцест пожал мне руку, сказал «до скорого» и ушёл. Мне Альцест очень нравится, он отличный парень.

Когда мама увидела мою постель, она ужасно раскричалась. Дело в том, что, когда мы с Альцестом дрались, мы раздавили на простыне несколько конфет, и на моей пижаме тоже было немного шоколада, и ещё в волосах. Мама сказала, что я невыносим, поменяла простыни, отвела меня в ванную и там оттёрла губкой и одеколоном, а потом одела в чистую пижаму – голубую, в полоску. Потом она опять уложила меня в кровать и велела больше ей не мешать.