Лидия Чарская - Дикарь

— О, как это великодушно и достойно подражания! — пошутил ее брат, но шутка его вышла такой сухой и бледной, что никого не рассмешила.

— Фи, с нищенкой? Не может быть! — опять раздался голос Лины.

— Нет, почему же, — вмешалась в разговор Ни, — раз эта девочка хорошая…

— Ах, вы не знаете этого народа! — с жестом презрения произнесла баронесса Тоня, — у них не может быть хороших, да кроме этого, что может быть общего между Вадимом и босячкой…

— Совершенно верно, — подтвердил Никс, старавшийся согласовать свои мнения с мнениями баронессы.

— Или, может быть, в этом доме вообще не принято делать различия? Ведь явился же вместе со всеми нами этот, как его… Капитон… которого мы, вероятно, должны будем занимать за столом…

— Как? Этого бородатого неуклюжего старика посадят за один стол? — почти испуганно прошептала баронесса Тони.

Братья Футуровы незаметно переглянулись между собою, и в глазах обоих зажглись насмешливые искорки.

— Я воображаю, баронесса, как вам хочется иметь подле себя за столом такого интересного, видавшего не мало видов на своем веку, кавалера, — не мог отказать себе в удовольствии поддразнить девушку Базиль.

— Нет, нет, баронесса обещала уже быть моей дамой! — поспешил ей на выручку Никс.

— Не бойся, Тони, я сяду подле тебя с другой стороны! — неизвестно почему покраснев, промямлил Герман, взглянув на Лину и стараясь уловить, какое впечатление произвел на нее его «рыцарский» жест.

Но Лина не обратила внимания на барона; она все еще не отставала от Вадима.

— Вы, надеюсь, не откажетесь быть моим кавалером, господин Дикарь?.. — смеясь, говорила она ему. — Не обижайтесь на это прозвище. Под этим прозвищем подразумевается непосредственность, красота, искренность. А я обожаю все это, — продолжала она напевать, играя лорнетом.

Дима попробовал было прекратить разговор, но Лина схватила его за руку.

— Нет, нет, теперь вы мой пленник, и я не выпущу вас ни за что! — засмеялась она, игриво ударяя его по руке лорнетом.

— И мы не выпустим, и мы не выпустим ни за что! — затрещали в один голос сестрички «попугайчики».

— Ни за что, ха-ха-ха! — вторила им Любинька.

И вот постепенно образовался кружок вокруг Димы. Лина, Любинька, Зозо и Даля, барон Герман и юная баронесса Тони схватились за руки и медленно закружились вокруг мальчика, очутившегося в центре этого круга.

— Милый Дикарь, очаровательный Дикарь, мы не выпустим вас! — продолжала напевать Лина.

Но тут случилось нечто совсем непредвиденное.

Дима рванулся в одну сторону. Его не пустили. Живая цепь тонких девичьих рук оказалась достаточно надежной преградой. Тогда, глянув угрюмо исподлобья, он рванулся в противоположную сторону…

— Ни за что, ни за что! — грянуло тут в ответ на его попытку уйти.

Смуглое лицо Димы заметно побледнело от гнева. И, прежде чем кто-либо из молодежи мог догадаться о том, что произойдет, он высоко подпрыгнул, схватившись обеими руками за плечо Германа фон Тага, и легко и ловко перепрыгнув через руки последнего и его сестрицы, выскочил из круга.

Юный барон едва устоял на ногах.

— Фи, как грубо! — процедил он сквозь зубы, посмотрев на Никса, — ваш брат, по-видимому, совсем не понимает шуток…

Никс, сконфуженный за брата, бросился к Диме и произнес чуть слышно:

— Совсем осрамился… Дикарем был, дикарем и останешься!..

— Прошу дорогих гостей к столу! — прозвучал в эту минуту голос хозяйки.

И вмиг все засуетилось, заволновалось в гостиной.

— Кавалеры, приглашайте своих дам! — вторил голосу хозяйки звучный и громкий голос хозяина.

Желая скрыться от слишком навязчивой дамы Лины, Дима поспешно юркнул за драпировку и примостился в глубокой нише окна. Отсюда ему хорошо было видно, как становились в пары гости, как кавалеры предлагали руки дамам, и как все, наконец, медленно двинулись в столовую.

— Вы не откажетесь быть моим кавалером, Дима? Я здесь, как в лесу. Никого почти не знаю. И приглашена сюда только, благодаря сестре, постоянной посетительнице этого дома, — услышал Дима нежный, мелодичный голос.

Перед ним была высокая рыжеволосая незнакомка, с неправильным, несколько усталым лицом и с кроткими, добрыми карими глазами.

— О, не смотрите на меня так сурово! — всплеснув тонкими ручками, шепнула незнакомка при виде действительно нахмуренных бровей и сердитых взглядов Димы. — Право же, я сама не в лучшем положении, нежели вы!..