Эмиль Офин - Фронт[РИСУНКИ К. ШВЕЦА]

— Только что ушел Егор Егорович, твой приятель, забегал сюда на минутку, пока его партнер обдумывает ход, — сказал вместо приветствия Данилов.

Он меланхолично — так по крайней мере показалось Пете — смотрел через открытое окно на оживленный двор; там, в скверике у фонтана, сидели рабочие с развернутыми на коленях завтраками, молодежь играла в мяч возле кирпичной стены с единственной дверью — это был вход в кладовую.

Петя быстро взглянул на часы.

— Сейчас этот партнер выйдет, Василий Иваныч. Перерыв кончается.

Перерыв действительно кончился: вахтер усердно заколотил по гулкому куску рельса, подвешенному к столбу. Двор опустел. Дверь склада открылась, оттуда вышел худощавый человек в синей спецовке. Он энергичным шагом направился к производственному корпусу.

— Узнаешь? — спросил Данилов.

— Да! Инженер Викторов. — Петя вскочил со стула, Кудрявцева опустила газету, бросила взгляд в окно.

— Садись. Обыскивать его нельзя. Да и нет у него иголок.

— Откуда вы знаете? — не удержался Петя. Данилов ответил не сразу. Он улыбнулся Кудрявцевой и развел руками.

— Да вот Галина Семеновна убеждена, что Викторов не способен на кражу.

Кудрявцева кончиками пальцев пригладила седеющие волосы на висках и ничего не ответила. Она продолжала смотреть в газету так упорно, что Пете подумалось: «И вовсе она не читает».

Данилов вздохнул и взял с подоконника шляпу.

— Понимаешь, третий день торчу здесь. И вот из шахматистов один Викторов заходит к Егору Егоровичу. Ни мастер Катков, ни Лукин не показываются. Обидно! Только зря Галину Семеновну от дела отрываем.

— Ничего. Заходите еще, — спокойно сказала Кудрявцева. Но, прощаясь, она задержала руку Данилова. — Скажите все же, Василий Иванович, почему и вы считаете, что Викторов не берет иголок? Только не говорите, что здесь играет роль мое мнение. Я достаточно знаю вашего брата, милицию.

Неожиданно Петя тронул Данилова за рукав.

— Смотрите, Василий Иванович. Еще один шахматист идет.

Через двор по направлению к складу шагал агент снабжения Лукин. Он обмахивал носовым платком свое молодое румяное лицо.

— Просчет! — Данилов хлопнул себя рукой по лбу. — Один-ноль в твою пользу, Петя. Ведь докладывал ты мне, что у Лукина ненормированный рабочий день, а я приезжал сюда только в обеденные перерывы. — Он снял шляпу и уселся на прежнее место. — Придется вам, Галина Семеновна, потерпеть нас еще. Будем ждать.

— А что ждать, Василий Иваныч? Ну, выйдет он тоже, как Викторов.

— Помолчи, Петя. Пора бы тебе уже знать, что в нашем деле терпение — необходимое качество.

Наступило долгое молчание. Кудрявцева по-прежнему читала газету. Петя строил предположения насчет того, что же все-таки предпримет Данилов, когда Лукин выйдет из кладовой.

— Как вы думаете, товарищи, сколько ходов они уже сделали?

— Да игра небось в разгаре, — неуверенно сказал Петя.

Кудрявцева, не поднимая глаз, пожала плечами.

На пустынный двор въехала поливочная машина. Она распустила прозрачный веер; в кем, как в павлиньем хвосте, засверкали цветами радуги солнечные пятна.

— Пожалуй; пора, — сказал Данилов. — Галина Семеновна, повторим опыт: позвоните в кладовую, вызовите сюда Егора Егоровича. Только поаккуратней.

Несколько минут спустя в дверях парткома появился старый кладовщик. Он с важным видом заговорщика пожал Патину руку и многозначительно подмигнул Данилову.

Тот спросил:

— Все играете, Егор Егорович? Так ферзевым гамбитом и шпарите?

— Нет. На этот раз сицилианская защита, вариант Ботвинника. — Старик усмехнулся и посмотрел на Данилова поверх очков. — Могу и с вами, Василий Иваныч, сразиться. Коня фору дам.

Данилов отмахнулся.

— Какой уж я игрок! Потом как-нибудь. А сейчас идите, Егор Егорович, идите доигрывайте.

Разговор происходил в шутливом тоне; Данилов улыбался, прижмуривая глаза. Но по тому, что после ухода кладовщика он уже не сидел возле окна, а расхаживал по комнате, поглядывая на телефонный аппарат, Петя отчетливо понял: Данилов волнуется. И предчувствие, что сейчас произойдет что-то, овладело младшим лейтенантом. Будто воздух вокруг сгустился, таким ощутимым стало молчание. Кудрявцева тоже забеспокоилась, отбросила наконец газету. Она, как и Петя, подойдя к окну, смотрела во двор и так же, как Петя, вздрогнула, когда раздался телефонный звонок.

Данилов быстро снял трубку и, ответив коротким «сейчас», бросил ее на рычаг.

— Кладовщик зовет. Идемте.