Катерина Грачёва - Рыцарь

— Кто без спросу скульптуру продал: я или ты? Тот и обратно доставит.

— Не только злыдень, но и зануда, — сказал директор. — Девушка, зачем вы за него замуж выходите? Вы ему купите подарок, а он скажет: неси обратно в магазин! Сама купила, сама и неси.

— Сама выхожу, сама и разберусь, — сказала Юля.

— А вот я не злыдень, — в своей наставительной манере подчеркнул директор. — Вот я бы мог сказать Ваське, чтоб он сюда деревяшку твою вернул, и ещё за самовольную аренду места с тебя штраф взять. А я вот Ваське велю по адресу груз доставить. Диктуйте!

Потом они пошли домой и всё не могли по дороге наобниматься, к неудовольствию некоторых прохожих.

— Ты как весенний сугроб, — говорила Юлька. — Такой большой весенний сугроб в лесу: бум! Упадёшь, провалишься и в небо глядишь, а захочешь выбраться — и не выберешься.

— Ой, Юлька, ты меня прости, но я не умею так разговаривать, — отвечал он.

— А сугробы и не разговаривают, — ответила Юлька, чем заставила его долго смеяться.

На звук открывающейся двери из кухни выглянул Аркаша.

— А! Кочующий коршун, — сказал он. — Что, уже принес полмагазина? Или опять полон рюкзак баек? Так я и знал, что этим кончится. Это что, его с квартиры согнали? И ты думаешь, я его сюда впущу?

— Кто бы ещё тебя спросил, — сказала Юлька. — А за обзывательства и приставания — ужина не получишь и рубашки свои сам гладить будешь. Ясно?

Аркаша молча закрылся в своей комнате.

Потом Васька привёз рыцаря, и Володя долго двигал мебель в комнате, потому что Юлька хотела поставить его на самое правильное место. Но дизайнерские опыты ей не удавались, и она махнула рукой, заявив: «Ставь куда хочешь, мне уже всё равно». Володя поставил его у дверей, и она успокоилась, согласившись, что лучше не придумаешь.

Тут запахло палёным и появился Аркаша в майке и с утюгом и ярко-зелёной рубашкой в руках.

— А если я больше не буду к вам приставать? — спросил он.

— Обсудим это завтра, — ответила Юля.

— Юлька! — не согласился несчастный Аркаша. — У меня тридцать пять минут осталось. Ну чего ты меня мучишь?

— Надень свитер, вот и не будет видно, что ты мятый, — она пожала плечом.

— Юлька, не разрушай мою личную жизнь! — Аркаша свёл брови. — Я вот тебе по поводу твоей ничего не говорю!

Юля засмеялась, взяла у него утюг и сказала:

— Чего это такое у тебя в руках? Дизайнер! Белую давай или синюю.

— Эта последняя, — сказал Аркаша, кусая рот и исподлобья глядя на Володю, и Володя в первый раз увидел, что у этого Аркаши тоже бывают весёлые глаза.

Разрешив вселенски важный вопрос рубашки, Аркаша стал восприимчив к окружающему, наконец увидел деревянного рыцаря, удивился и сказал:

— Ёлки-палки! Ты что, в самом деле его раскрутила на эту штуковину? А сколько изгибов! От пыли протирать замучишься!

— Аркаша! — тихо взмолилась она и повисла у него на локте — точь-в-точь как в первый день в салоне.

— Коршун, слушай, как ты её выносишь? — спросил Аркаша. — Ты её ни в какой музей не водил? И не води ни за что: на первой фразе тебя дернут за руку, на второй попросят замолчать, на третьей бросят одного и оставят без ужина. А если станешь молчать, и того хуже: застынет возле какого-нибудь крымского пезжажа из одной стенки и пары деревьев и полчаса там простоит, точно сама экспонат!

— «Старый крым» Боголюбова, школа Куинджи? — спросил Володя. — Русский музей в Питере? Если б его ещё увидеть в изначальных красках…

Аркаша сделал круглые глаза, покачал головой и вышел. Юля очень засмеялась и сказала:

— Я не знала, что ты такое сокровище!

— Я нечаянно, — поспешил признаться Володя. — Уверяю тебя, из всей живописи знаю не больше пары десятков картин! Но у тебя ещё будет возможность меня повоспитывать.

…Позже, разглядывая светлого деревянного рыцаря на светлой колонне, облитого лунным светом — и несмотря на это всё-таки солнечного, — Володя сказал:

— Знаешь, а мне немножко жаль. Как бы тебе это объяснить… Понимаешь… конечно, я очень рад, что ты изловила меня со своим милиционером… но в каком-то смысле я бы хотел оказаться на его месте.

— В каком таком смысле? — спросила она.

— Ты не подумай ничего, но… когда я назвал этого малого свадебным подарком, у меня что-то внутри немного ёкнуло… это не свадебный подарок. Это рыцарь, которого хотел и не мог обрести хороший человек для своих детей, понимаешь? Я очень хотел как лучше, а получилось как-то… ну, банально и запросто, что ли, я не знаю… Нет, ты не подумай, мне очень хорошо с тобой, но понимаешь — я бы хотел больше. Делать что-то, дарить, радовать, и не только тебе, а и всем, понимаешь?