Кристине Нёстлингер - Дуйбол-привет!

ВЕРХНИЙ ДУЙБЕРГ ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС НА СУПЕР-ЛЮКС-ПРИЕМ-БАНКЕТЕ ПО СЛУЧАЮ ОТКРЫТИЯ ДУЙБОЛЬИОГО СЕЗОНА ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ПРЕССЫ.

На оборотной стороне сообщалось:

1. Приветствие прибывших журналистов—господин бургомистр.

2. Бык на вертеле и бочковое мартовское пиво у Харчмайера.

3. Молодая дуйбольная поросль под управлением господина учителя исполнит дуйбольный гимн. (Соло на губной гармошке — госпожа учительша.)

4. Старинная фруктовая наливка, копченое сало по-верхнедуйбержски, подовый хлеб.

5. Господин учитель знакомит журналистов с правилами дуйбола. (Имеются различные информационные материалы.)

6. Вручение представителям прессы сувенирных пен и дул.

7. Общий танец, жаркое из свинины и салаты — продолжение приема-банкета.

8. Ночлег в гостинице господина Лисмайера. Номера с душем. (Расходы берет на себя правление общины Верхнего Дуйберга.)

— Ну, уж если это не выгорит… — сказали довольные Харчмайер и Лисмайер, когда на заседании совета общины была зачитана оборотная сторона пригласительного билета, и все прочие члены совета одобряюще закивали. Только крестьянин Рогмайер — он должен был выставить быка на вертеле — сокрушался:

— Деньжищи-то какие уйдут!

— Зато потом туризм все с лихвой окупит! — урезонивал его Тюльмайер.

— Да откуда у меня туристы возьмутся, от сырости? — упорствовал Рогмайер.

— Очень ты, мил человек, узко мыслишь, — вступил и разговор господин учитель. — Во-первых, что лично тебе мешает пускать постояльцев; надо только чердак соответственно обустроить. Во-вторых, отныне в нашем селении вводится въездная пошлина, стало быть, община получит средства, на эти средства мы новую дорогу отгрохаем, и ты больше никогда не будешь застревать в грязи на своем тракторе!

Это и Рогмайера убедило. Новая дорога стоила в его глазах одного упитанного бычка.

На супер-люкс-прием-банкет прессы понаехало видимо-невидимо. На Главной площади яблоку негде было упасть, не то что машину припарковать.

Бык на вертеле источал ароматы, Харчмайер почал уже седьмую бочку пива, журналисты без конца щелкали Ханси и Фанни и брали у них интервью. Под тяжелым взглядом Харчмайера Ханси с опаской долдонил одно и то же:

— Еще бы, еще бы, я ужас как люблю дуйбол, это просто ужас как здорово!

Братья и сестры во прессе были едины в своей оценке: Ханси скромный дуйбольный вундеркинд, сохранивший детскую непосредственность и простодушие.

Ближе к полуночи, когда журналисты поглотили не только всего быка и все пиво, но и вдосталь шнапса, сала и подового хлеба, господин учитель и господин Тюльмайер перешли к вручению памятных сувениров.

Журналисты ликовали, как дети. Они схватили пены с дулами и умчались в яснозвездную ночь гонять пены взад-вперед по всему Верхнему Дуйбергу. Потом им приспичило устроить ночное первенство среди журналистов. Рогмайер, Волмайер и Быкмайер подогнали тракторы к поляне и врубили фары. Ханси все это видел из своего окна. Ночной тарарам, учиненный прессной братией, не давал ему заснуть. Ханси вспомнил журналистку, которая спросила его, когда он шел спать:

— Ну, юный поклонник спорта, король пен, как чувствуем себя в роли лучшего пенодува?

Ханси чувствовал себя гадко. Он отошел от окна, лег на кровать и закрыл глаза. Но спать не мог. Чрезмерно громкий гогот мужчин и повизгивание женщин звучали жутковато. Ханси было страшно.

Через два дня, под вечер, Верхенбергеры и Низбергеры собирались обратно в город: в школе начинались занятия. Уезжали и два подзадержавшихся газетчика. Один сильно перебрал спиртного и переел жареного на супер-люкс-прием-банкете, после чего долго отсыпался — в оздоровительных целях — на лисмайеровских перинах.

Другой же до того увлекся дуйболом, что оторваться не мог от дула и пены. Не зная усталости, скакал он по долине и установил, что пену можно гонять по слаломной трассе, а еще задувать вверх по склону.

Это неожиданное открытие он сделал благодаря Ханси. Дело было так: наутро после супер-люкс-прием-банкета Ханси, хмурый и невыспавшийся, отправился на большую поляну, где наблюдал за журналистом, который в телячьем восторге носился за пеной. (Все его коллеги еще спали.) Журналист обрадованно сказал Ханси:

— Не ты ли тот юный кудесник, что первенствовал на деревенских игрищах?

Ханси мрачно кивнул.

— Не обучишь ли своей технике?

Ханси покачал головой; не из дерзости, а потому, что никакой техники у него не было.