Колет Вивье - Полярная звезда

Но папа вновь овладел собой и с места в карьер заявил, что сегодня же вечером заберёт своего «разбойника-сына» в Париж. Кончены каникулы, раз подобного негодяя нельзя ни на час оставить без присмотра, чтобы он тут же не натворил каких-нибудь глупостей. «Я заставлю тебя повиноваться, и беспрекословно, даю тебе слово!» — сказал он в заключение. Поль рыдал, умолял, бросался в объятия мамы. Нет, только не в Париж, только не в Париж! Он обещал хорошо вести себя, не ходить больше в маленькую таверну, лишь бы его оставили в Дьепе! Мама присоединилась к его мольбам, супруги же Юло — они оказались невольными свидетелями этой семейной сцены и чувствовали себя очень неловко, — напустив на себя соответствующий обстоятельствам вид, о чём-то вполголоса совещались. Госпожа Юло отрицательно качала головой, а муж её повторял: «Именно так! Именно так!» Внезапно он сделал несколько шагов в сторону папы.

— Послушайте, мсьё, будьте благоразумны, — сказал он ему своим низким голосом, — дело не в «каникулах», а в здоровье. Что делать Полю в такую жару в Париже? Оставьте его на моё попечение, я берусь присмотреть за ним эти две недели, пока пробуду здесь, а там увидим.

Вмешательство такого важного лица смутило папу. Застёгивая воротничок рубашки, он бормотал извинения: в гневе, знаете, позволяешь себе иногда лишнее… Но раз господин Юло так добр, что готов оставить у себя этого сорванца, всё меняется, остается только послушаться доброго совета. Поль чуть улыбнулся сквозь слёзы, и мама, обрадованная его улыбкой, поспешила поблагодарить хозяйку дома.

— Я тут ни при чём, поверьте, — ответила госпожа Юло своим кисло-сладким тоном, — лично я считаю, что ваш муж был совершенно прав.

Мама отошла от неё несколько озадаченная и снова принялась утешать Поля: ей было больно смотреть на его распухшее лицо. Чего ему теперь плакать, когда всё хорошо кончилось и он остаётся в Дьепе? Но вот, сгибаясь под тяжестью продуктов, с рынка возвратилась мадемуазель Мерль. Она негодовала: подумать только, до чего вздорожала морковь! Ей и в голову не приходило, какая драма разыгралась здесь в её отсутствие; с приходом доброй мадемуазель атмосфера окончательно разрядилась, и мужчины с детьми отправились на пляж. Но на этот раз не было никаких уроков: папа решительно не замечал Поля; он предоставил ему барахтаться в одиночестве, сосредоточив все свои заботы на ангелочках, которых учил плавать на спине, к великому удовольствию господина Юло, наблюдавшего за ними с берега. Поль и не думал сетовать; он счёл благоразумным избегать отца и весь остаток дня провёл возле матери, осыпавшей его ласками: наконец-то она вновь обрела его! Прощаясь с ним на перроне, она поцеловала его нежней, чем когда-либо.

— Главное, будь умницей, — прошептала она ему на ухо, — и слушайся господина Юло.

Пообещав ей это, Поль тоже несколько раз поцеловал её. Мамочка, дорогая, как она хорошо его понимает, как хорошо ему с ней! И тем не менее он с облегчением вздохнул, когда по свистку начальника вокзала поезд тронулся. До самой последней минуты он боялся, что отец всё-таки заберёт его с собой.

Господин Юло был человеком слова. Он обещал господину Товелю надзирать за его сыном и проявлял задатки превосходного тюремщика. Стоило Полю шагнуть за порог маленькой гостиной, как из любого угла квартиры раздавался бас: «Вы куда, молодой человек?» Бедный пленник, вынужденный по утрам изнывать от скуки на своём диване! Он вызывался пойти за покупками — нет, не нужно, это возьмёт на себя мадемуазель Мерль, он предлагал сходить за молоком в молочную напротив — это сделает прислуга. Но вот если бы Поль занялся ангелочками? И тут Тото, Фред и Рири врывались в его убежище, расшвыривали его книги или требовали, чтобы он рассказал им сказку о «штопоре». А после обеда, ровно в два часа, минута в минуту, господин Юло вёл всех четверых на пляж.

— Идите поиграйте, детки, — говорил он, раскладывая своё кресло, — но главное — не уходите далеко.

Поль, ссылаясь на усталость, пытался уклониться от игр.

— Устали? Да ведь вы великолепно выглядите! Слышите, как настойчиво малыши зовут! Поль! Постройте им красивый замок из песка, это приведёт вас в равновесие.

Поль возводил замок, а сердце его разрывалось от горя. Прошлую субботу в этот час он находился в маленьком дворике, смотрел, как Николя чинит сеть папаши Луи, слушал рассказ дядюшки Арсена о рыбной ловле в открытом море возле Фекам. Неужели он никогда больше не увидит их? Каждый раз, когда он произносил «никогда», ему казалось, что сердце его останавливается, и в порыве возмущения он поднимал руку, словно собирался закинуть в небо свою лопатку и удрать в маленькую таверну. Но рука тут же опускалась. К чему? Господин Юло немедленно догонит его. Кроме того, он дал слово… И Поль погружался в думы, стараясь отгадать, что в эту минуту происходит в «Звезде», сколько посетителей собралось за длинным столом, поставил ли наконец старый дядюшка контр-бизань и как обстоят дела у бедняжки Маринетты. Но ангелочки носились вокруг него; Фред считал сооружение недостаточно высоким, Тото требовал построить туннель, а Рири, как только братья отвернулись, разрушил замок до основания. Крик, спор, но всё покрыл бас: «Ты кончил, Рири? Ну что ж, молодой человек, придётся вам начинать сначала!» Поль угрюмо повиновался. Какая ему разница, рыть ли яму, строить ли укрепления? Ему теперь всё стало безразлично, он словно оцепенел и жил только мечтами о потерянном рае.