Семен Бытовой - Река твоих отцов

На том месте, рассказывают старики, где утонули молодые орочи, поднялись из воды три камня — кекура: один большой, второй поменьше, третий — еще меньше.

С тех пор, наверно, и называют их «Три брата».

— Прежнее время думали так, — закончил свой рассказ Кончи. — Еще думали, что Усть-Датта, где Тумнин в море падает, конец земли есть. А что там за морем — наш брат ороч не знал. А нынче, сам видел, отсюда большая земля начинается только-только. Садись, если надо тебе, в поезд и поезжай в Комсомольск, в Хабаровск, в Москву.

— А разрешения у духа лесов Бо-Эндули брать не надо? — в шутку спросил я. — Не спросишь его, он разгневается и в скалу превратит…

Мои слова рассмешили Кончи.

— Наверно, не надо, — сквозь смех произнес он.

На толстой коряжине, разутая, стоит женщина и смотрит на морской прибой. К коряжине подкатываются волны, плещутся у ног женщины, обдавая брызгами, а она стоит неподвижно — высокая, стройная, будто отлитая из бронзы. Одной рукой она придерживает распущенные волосы, в другой у нее орочская трубка с длинным черенком. Над морем заходит солнце. Близкий горизонт охвачен пламенем. Все вдали горит: редкие облака, пена на гребнях волн, чайки…

— Мария! — окликает женщину с порога дома пожилой рыбак. Он в короткой зюйдвестке, в резиновых сапогах. — Мария! Иди, тебя Стилла зовет.

Она спрыгивает с коряжины и бежит к дому.

— Наверно, большая заря разбудила ее? Гляди, давно не было такой!

Муж не ответил.

Мария вынесла Стиллу, посадила ее на песок. К девочке подбежала лохматая, с остро торчавшими ушами лайка. Стилла схватила ее за хвост, потянула к себе. Собака взвизгнула, ткнулась мордой в грудь девочки и опрокинула ее.

— Смотри, укусит! — сказала Мария и, подойдя к мужу, спросила: — Что на неводе?

— Сама видела. Якоря сорвало.

— Пойдешь в море крепить?

— Надо!

Она побежала в дом и через две минуты вернулась оттуда с огромной рыбой — чавычей. Бросила ее на ящик и принялась разделывать коротким кривым ножом. Распорола брюхо, извлекла внутренность, осторожно отделила икру. Затем слегка подрезала у головы и плавников кожу и чулком стянула ее. В это время подошел Тихон.

— Сородэ!

— Сородэ! — ответила Мария, улыбнувшись.

— Как на неводе?

— Худо, Тихон Иванович! — И рассказала, как двое суток рыбаки боролись со штормом, дежурили на неводе, крепили центральник и переметы. Но устоять перед разбушевавшейся стихией было трудно. Огромные, высотой в три этажа валы ударяли в невод, раскачивали его. Казалось, вот-вот сорвут это зыбкое строение и унесут вместе с людьми. Бригадир поднял на берегу тревожный флажок: «Снять ловушки, уйти с невода!».

В сумерках рыбаки, наконец, пробились к берегу. Всю ночь они просидели здесь, с тревогой смотрели на бушующее море, на невод, отданный во власть стихии. И только утром, шатаясь от усталости, ушли отдыхать.

Вот почему великолепный закат солнца, так восхитивший Марию, у мужа вызвал чувство тревоги: море затихло и, стало быть, к ночи кета вновь соберется в косяки и на раннем рассвете двинется в лиман, а оттуда вверх по таежным рекам — на свои нерестилища. А на неводе якоря перерублены, и он вышел из строя.

Рыбакам предстояла трудная ночь… Мария пригласила ужинать. Когда мы сели за стол, она спросила Тихона:

— Не встречал в Уське наших детишек?

— В школе, наверно.

Двое детей Марии — сын и старшая дочь — учатся в лесной школе, живут в интернате. Когда начались каникулы, приехали к родителям, пожили дома неделю и попросились обратно в Уську.

— В поход пойдем с Николаем Павловичем, — объяснили ребята. — Потом новые посадки, говорила Валентина Федоровна, будем делать.

— Наверно, им в Уське веселей, — говорит Мария — Пускай, у них там своя жизнь. Моя хуже была.

Наскоро поев, муж Марии Петр Егорович ушел на берег. Там уже слышались голоса рыбаков.

— А вы посидите еще, — обратилась она ко мне и к Тихону. — Чаю выпейте с вареньем. Успеете на берег. Они там всю ночь работать будут.

Марии Ефимовне сорок три года.

Она не помнит ни отца, ни матери, ни сородичей своих из рода Каундига. Когда вспыхнула эпидемия оспы, в течение нескольких дней умерли жители большого стойбища на берегу горной реки. А девочку в это время увел лосенок.

Маленький, без рогов, на тонких ножках лосенок шел к реке, по дороге обирая зеленые листики с кустов. Девочка вспомнила, что отец обещал ей привести с охоты лосенка, и побежала в заросли. Лосенок был такой же глупый, как Мария, и не испугался. Подпустил ее к себе. Девочка обняла его за тонкую шею и хотела поцеловать, но лосенок не дался. Мотнул головой, освободился и стал пить воду. Напившись, побрел в заросли. Мария пошла за ним. Так лосенок завел девочку в глубь тайги. Совершенно выбившись из сил, она отстала и вскоре потеряла лосенка из виду.