Галина Галахова - Легкий кораблик — капустный листок

— Тебя это не касается. Это я так сказала, к слову пришлось…

Мама занялась сборами, а Петя сел рисовать.

— Хотел пробыть в походе до октября. Ничего не понимаю. Ослаптоски. Может быть, ослаб от тоски? А, Петя?

— Ослаб от трески, — предположил Петя. В распахнутое окно он видел три березы на пригорке — три белые ноги, три зеленые головы. На пригорок взбирались поля гороха с синими и красными огоньками цветов. В горохе стояли козы, гордо вскинув рога.

Мама повернулась к Пете и сердито сказала:

— Петя, не говори глупостей. Едем.

Они нагрузились сумками и направились на вокзал. Быстро подошла электричка, они впрыгнули в нее. В электричке мама продолжала волноваться.

Петя провожал глазами леса, бегущие зелеными волнами, и телеграфные столбы, бесстрашно раздетые в любую погоду. Шел дождь.

— А вдруг в нем произошел душевный перелом. Как ты думаешь, Петя?

— Разве бывает перелом души? Это как перелом ноги?

— Другое!

— А у кого он бывает? Отчего? — спросил, не оборачиваясь, Петя.

— У тебя быть не может — не волнуйся!

Петя оторвал взгляд от дождя.

— Почему?

— У тебя счастливое детство — у тебя все есть!

— А он бывает, когда чего-то нету, да, мама?

— Хватит! Ты мне мешаешь.

Петя замолчал, а потом они приехали в город.

В городе было солнечно и тесно.

Петя едва узнавал знакомые улицы. А как отвык, наверно, от города папа!

Они вошли во двор. Посреди двора стоял мальчишка и смотрел вверх. Это был тот самый мальчишка, который валялся когда-то на скамейке. Петя хотел тогда пригласить его на день рождения, но не решился.

Мальчишку звали Борька Красномак. Он вчера вернулся в город, а сегодня весь день проторчал во дворе в надежде, что увидит кого-нибудь из товарищей, но так никого и не дождался, потому что никто еще не приехал.

Борька увидел своего «заоконника» в ту минуту, когда совсем впал в отчаяние, — он не мог так долго терпеть одиночество. От радости у него загорелись уши. Раньше бы он нипочем не обрадовался. Разве есть тебе дело до какого-то «заоконника»? Нет тебе дела, и все! Но если никто не приехал, а главное — нет Саши… тогда и «заоконник» сгодится. Но уж очень задается «заоконник»! Ведь во двор не выйдет. Не гуляется ему во дворе — все с мамочкой за ручку! Ишь вырядился весь — в белых штанах! Ведь сейчас уйдет и снова будет торчать в своем окошке. И наплевать ему, что человек помирает со скуки…

«Я-те сделаю цирк, ну-ну! — подумал Борька. — Будешь у меня знать, как торчать в окошке!»

«Вот сейчас поздороваюсь с ним, — подумал Петя. — Это самое трудное. А потом, потом…» — Он невольно остановился, но, встретившись с мальчишкой взглядом, не смог ничего сказать и снова пошел за мамой.

«Уйдет!» — ахнул Борька.

«Я знал, что он будет первым, кого я встречу…» — подумал Петя.

— Петя, не отставай! — сказала мама.

— Во-о! — вдруг заорал Борька, тыча пальцем в сияющее небо.

— Что? — не удержалась мать «заоконника» и перевела взгляд туда, куда показывал Борька.

— Да спутник!

— Ой, никогда не видела спутника! И Петя — тоже. Где? Где?

— Да вон же! Там!

Петя тоже запрокинул голову. Борька рассчитывал именно на это.

— Я там ничего не вижу! — призналась мама. Борька незаметно ударил Петю под коленки, и Петя упал на землю. Он никак не ожидал, что мальчишка окажется таким обманщиком.

— Ты, что, глупый, на землю уселся? Думаешь, так виднее? — как ни в чем не бывало спросил Борька.

— Петя, вот еще новости! — сказала мама.

— Костюмчик-то выпачкал, ай-ай! — притворно посочувствовал обманщик.

Петя покраснел от стыда и досады. «Надо обязательно остаться и сдачи дать! Как остаться-то?..»

Наконец он придумал:

— Ой, кажется, ногу подвернул!

Мама испугалась:

— Как страшно!

— Бедняжка! Бедненький! — Борька закатил глаза.

Петя захромал.

— Может, тебя на руках донести? — спросила мама, заглядывая в его побледневшее от ярости лицо.

— На ручки его, на ручки!

— Я сам дойду до скамейки, — сказал Петя, выделяя каждое слово, и мама от него отстранилась.

Он сел на скамейку.

— Подожди меня здесь, я хоть варенье отнесу!

— Ему грелку надо, — убежденно сказал Борька, курсируя вокруг пострадавшего.

— Нет, ему нужен холод! — сказала мама. — Я ему принесу мокрую холодную тряпочку и…

— И носовой платочек! — подсказал Борька.

— У него есть платок. Петя, высморкайся!

Борька схватился за живот, показывая, что надрывается от смеху. Мама ничего не замечала. Петя сидел, как на углях.