Ольга Зайцева - Три шага из детства

Мы скороговоркой проговорили все бабушкины наставления, прихватили под ее бурчание несколько свернутых блинчиков с капустой и помчались во двор, где уже ждал недовольный нашим опозданием Петя.

По пыльной улице мы проехали через село, мимо магазина, около которого сидели деревенские женщины в ожидании машины с хлебом. Наша хозяйка, тетя Клава, как всегда, с жаром всем что-то доказывала.

Потом пересекли переезд и долго тащились по грунтовой дороге в рытвинах и ямах. Трястись по этим колдобинам было несладко. Мы было совсем уже приуныли, когда вдруг посреди леса эта дорога неожиданно сменилась асфальтовой. Последние два километра мы с ветерком пронеслись по ней до самого военного городка, попав прямо из соснового леса на маленькую площадь, ограниченную двумя жилыми пятиэтажными домами и деревянным строением командного пункта части.

Объехав крайний дом, оказались на детской площадке. На скрипучих железных качелях сидели, вяло раскачиваясь, два офицера. За детской площадкой громоздились сараи и был виден тренировочный полигон со спортивными снарядами, похожий на площадку для дрессировки собак. Дополняли картину невысокие укрепления, сложенные из камней, и прикрытые дёрном дзоты.

Офицеры молча на нас уставились. Тут я жалобно изложила им нашу «кошачью версию». Один из них поморщился и махнул рукой в сторону сараев за невысоким бетонным забором.

– На хоздворе посмотрите!

Мы подъехали к воротам, около которых томился от жары часовой, и, побросав в траву велосипеды, подошли к нему. Из своей будки он видел, что офицеры направили нас к нему, и кисло спросил:

– Вам куда?

– Нам сказали пройти на хоздвор! – нагло заявила я.

– Раз сказали – идите! – буркнул он и пропустил нас через турникет.

Пока мы брели по асфальтированной дорожке, окаймленной автомобильными шинами, наполовину вкопанными в землю и для красоты покрашенными в белый цвет, Петя предположил, что в заборе обязательно должна быть дыра, через которую можно было проникнуть на территорию воинской части.

– Ну да! – фыркнула Лиза. – Сразу поймали бы и по шее надавали! Тебе это надо? А так, может, чего и выясним!

Лиза всегда мыслит конструктивно.

Около сарая молодой солдатик лениво рубил березовые поленья.

– «Откуда дровишки?» – крикнули мы.

И он, радуясь возможности поболтать, воткнул топор в чурбан, на котором колол дрова, и весело заржал:

– «Из лесу, вестимо»!

Потом снял совершенно мокрую от пота рубашку, и мы подивились на его смешной загар: лицо и шея как у негра, а торс белый и даже отливает синевой.

Мы захихикали, а солдат сел на березовый пень и сказал:

– Я в городе был, готовился к экзаменам, а меня сдернули…

Он вздохнул и, цыкнув, плюнул в сторону детской площадки.

– Вот прибыл к месту службы, и дрова заставили для кухни заготавливать. Тяжело рубить: жарко, да и дрова с зимы валяются, ссохлись уже. А вы тоже из Питера? Чего по такой жаре мотаетесь? Лучше бы на речку съездили… – И он мечтательно зажмурился.

– Мы кошку черную ищем! Из машины выскочила, когда на дачу ехали! – заученно сказал Петя.

– Черная с белым?

– Не-а, чисто черная, немного пушистая, а глаза круглые, желто-зеленые! Такую не видели? – спросила я.

– Нет, такую не видел! Пятнистый кот был, рыжий был, – солдат стал загибать пальцы, – и черный с белой грудью тоже был! Отловить и покрасить! – И он опять радостно заржал, кося глазами в сторону Лизы.

– А в дровах она не могла спрятаться? – спросила Лиза, разглядывая кучу старых березовых стволов и делая вид, что не замечает его взглядов.

– Вряд ли! Вы еще вон там посмотрите, – И он показал в сторону учебных укреплений. – Хотя здесь тренируются, бегают, стреляют… Чего тут кошке делать!

Но Пете очень хотелось посмотреть прикрытые дёрном дзоты. Мы полезли через крапиву. Я, к счастью, была в джинсах, а Лиза в шортах – она сразу начала расчесывать «покусанные» крапивой голые ноги и ругаться.

Мы заглянули в один из дзотов: там было темно, тянуло сыростью и плесенью, а с бревенчатого потолка свисали косматые корни. Петя пробрался внутрь и, высунувшись в узкую щель окна, изобразил стрельбу из пулемета:

– Та-та-та! Вот здо́рово!

Но тут сверху на меня свалился склизкий червяк, и я, взвизгнув, выбежала наружу, отряхиваясь. Время уже поджимало, и мы, помахав солдату, заторопились домой, опаздывая к обеду.