Ольга Зайцева - Три шага из детства

Заезжали в лес и бесшумно катались по сухим, усыпанным хвоей дорожкам или ездили на речку, где с визгом съезжали с обрыва и, резко затормозив на кромке болотистого берега, смотрели, как, громко хлопая крыльями, вылетают из камыша спугнутые нами утки.

Зимой мы сшили «дачный» флаг. На белом фоне («Еще не старая простыня!» – возмущалась бабушка) две косые красные полосы (мамина юбка с жирным пятном), а поверх всего – аппликация в виде зеленой птицы (новая шерстяная кофта Лизы, которую она ненавидела) с желтым глазом (пуговица) и золотым клювом (подарочная ленточка). Получилось ничего.

Флаг решено было вывешивать из чердачного окна, когда нам срочно будет нужен наш городской приятель Петя. Летом он живет по соседству, у бабушки. Правда, мы обе выше его на полголовы. Да вдобавок он крепок и румян, что служит поводом для постоянных насмешек с нашей стороны, потому что мы с Лизой – длинные, тощие и зеленые («Как ваша птица на флаге», – утверждает бабушка).

В этот дачный сезон нас ожидало нечто ужасное!

Небольшая роща за деревней, куда мы так любили приезжать на велосипедах, оказалась вырубленной. И сосновый лес за поляной тоже: все вокруг было в пнях и наваленных неряшливыми кучами ветках. Перед нами до горизонта тянулось страшное, уродливое запустение… Мы с Лизой разревелись.

Огромный чудесный тополь с золотистой корой, разветвляющийся у вершины, – под ним мы, валяясь в траве, придумывали всякие волшебные истории, – тополь, который так любили птицы, был тоже спилен чьей-то безжалостной рукой.

Все пни были свежими и «лили» горькие слезы.

В деревню мы вернулись в ужасном настроении и первым делом пошли к соседке тете Клаве – узнать, кто это сделал.

– А! – махнула она рукой. – Приехали тут да напакостили! Всё скоро изгадят!

– А кто? Кто рубил-то?! – взвыла я.

Тетя Клава покосилась в нашу сторону, собралась было что-то рассказать, но потом передумала и лишь буркнула:

– Не лезьте куда не следует!

Тогда мы пошли к дяде Олегу. Он эколог и занимается охраной природы.

– Дядя Олег, как же так?! Кому наша роща помешала?

– Да я и сам пытаюсь выяснить! Уезжал в город – еще была, вернулся – одни пни! Недавно совсем срубили! Сколько птицы и зверья погубили… То ли дрова воинской части понадобились, то ли стволы в лесной терминал свезли, а может, на товарную станцию… Древесину все время куда-то отправляют… И все молчат! А мне не выяснить: ни в часть, ни на терминал не пройти – не пустят, засветился уже!

И тут от ярости нас с Лизой озарило!

В прошлом году у тети Оли из машины, по пути на дачу, выскочила черная кошка Шуша и мы помогали кошку искать. На стареньких «жигулях» мы каждый вечер объезжали окрестности в поисках Шуши. Даже на плотину съездили, но там на воротах висел огромный ржавый замок.

Сторож, выслушав наш сбивчивый рассказ, незлобно поругиваясь, провел всех через дом смотрителя и подождал, пока мы осмотрим каменное строение, где был центр управления всей плотиной. Кошку мы не нашли – «как в воду канула!».

Тетя Оля, грустно смеясь, сказала: «С серьезным делом никуда не пройдешь, а вот если кошку ищешь, то сжалятся и везде пропустят. Так можно попасть на любой, самый секретный объект в нашей стране».

Мы с Лизой читали тогда роман Агаты Кристи «Убийство Роджера Экройда», где героиню сравнивали с любопытным мангустом из сказки Р. Киплинга «Рикки-Тикки-Тави», и тоже решили взять девиз этого любопытного зверька на вооружение. Он звучал так: «Беги разузнай и разнюхай!»

В это лето наконец появился шанс применить это правило на деле. Мы поклялись, что узнаем, кто вырубил лес.

В большой тайне от бабушки был разработан план. На листке бумаги я нарисовала наш дом и три точки: товарную станцию, воинскую часть и лесной терминал. У бабушки я взяла подробную карту местности. На ней обнаружились неизвестные нам дороги через лес и поле. Мы с Лизой их пометили, потому что езда на велосипедах по шоссе для нас не годилась. За это бабушка строго наказывала – могла на целый день отправить полоть грядки или снимать с салата и капусты мягких зеленых гусениц, извивающихся в руках. Лиза сразу закатывала глаза и говорила, что она прямо сейчас здесь и скончается – так противно ей к ним прикасаться!

Все интересующие нас объекты находились в разных сторонах, а лесной терминал – километров за десять от деревни, в месте, где наша скромная извилистая речка Вьюн вдруг расширялась, становясь судоходной для мелких барж и катеров.