Юлия Кузнецова: Фонарик Лилька

У нас в кафе детям часто устраивают дни рождения. Иногда аниматоров заказывают. Приходит какая-нибудь низенькая грудастая тетенька с прокуренным псевдовеселым голосом, одетая то как Пеппи Длинныйчулок, то как Флора из «Винкс», и давай орать истошно: «А кто у нас сегодня именинник?»

Так вот дети не замечают ни прокуренного голоса, ни искусственности веселья. Им очень нравится дергать аниматора, принуждать его играть с ними, бегать за ними, одобрять каждый ерундовый поступок («Ты сам собрал пирамидку из бумажных кофейных стаканчиков?! МОЛОДЕЦ!»).

Аниматор занимает детей гораздо больше, чем подарки в больших бумажных пакетах, сколько их ни принеси. Я наблюдала за этим, наблюдала, а потом поняла: аниматор – это такой специальный взрослый для детей, которого они могут официально мучить и заставлять делать угодные им вещи. Вот чего хотят все дети! Получить в свое распоряжение взрослого!

Был даже такой фильм французский – «Игрушка» с Пьером Ришаром. И вот как в фильме у героя Пьера Ришара лопнуло терпение, так и у меня.

Я много сделала для Лильки. А попросила совсем чуть-чуть. Она совершенно не хочет войти в мое положение, понять меня. Ей нужно только одно: чтобы ее подружки увидели ее «игрушку».

Так вот – нечего! Я убрала последнюю чистую тарелку в шкаф и захлопнула дверцы. Пора показать Лиле, что я живой человек. Со своими потребностями. Да, они с матерью почти заставили меня ночевать тут. Но мою личную жизнь я буду оберегать! Я оглядела стол, на котором мы расставили угощение, – песочные корзиночки с кремом, эклеры, шоколадные конфеты с пралине, жевательный мармелад со вкусом «колы», и фыркнула. Надо же! Мне на нее плевать!

А кто, спрашивается, все это покупал? Кто погладил ее пижаму? Кто пропылесосил всю квартиру, чтобы ей не было стыдно перед девчонками за клубы пыли и волос по углам (не мои волосы, между прочим, а длинные и светлые – Лилькины). Кто выслушивал про ее переживания? Кто уговаривал и убеждал, что все будет в порядке?!

– Бессовестная! – прошептала я и, швырнув тряпку, вышла из квартиры во двор, не желая столкнуться с подружками-кривляками у входа.

Серёня подрулил к восьми. Я села в машину, ощущая то же волнение, что и в школе, когда он пересел за мою парту.

– Привет! – смущенно сказала я. Вышло хрипловато, пришлось откашляться.

Он кивнул немного нервно и повернул ключ зажигания.

– Как дела? Ничего, что я опоздал?

– Да нет, все в порядке, – со смешком сказала я. – Лилька немного надулась. Я сейчас с ней живу, ее родители попросили. На три дня. Вот. И она… вечеринку собралась устроить пижамную. Ну как в фильмах американских. Типа все в пижамах, валяются на большой кровати, едят вкусности и болтают.

– При родителях такое не очень-то устроишь! – усмехнулся Серёня.

Мне страшно захотелось провести рукой по его волосам, но я сдержалась. И так-то руки дрожали…

– Конечно! Да у нее вообще родители бзиканутые. Прикинь, они знают пароль от ее сайта «ВКонтакте» и ЖЖ, читают подзамочные посты. Личные.

– Жесть! – покачал головой Серёня. – Как же ей, должно быть, с тобой спокойно!

– Ага, – гордо кивнула я, – ясное дело. Мать и половину того не позволяет, что разрешаю ей я.

– А мать-то тебя потом не огреет?

– Пусть только попробует! – воскликнула я. – Вообще они дураки. Держат Лильку на коротком поводке. Вот она и убегает из дома у них. Надо больше разрешать. Тогда и соблазнов меньше будет. Каждый человек сам должен определить границы своей свободы.

Серёня искоса взглянул на меня.

– Ты правда так считаешь?

До меня дошло: он имеет в виду тот наш разговор. Тот самый, после которого мы расстались.

– Да, – твердо сказала я, – раньше мне хотелось, чтобы все было только по-моему. А теперь я считаю, что каждый сам волен выбирать то, что хочет делать.

– Это круто, – тихо проговорил Серёня и накрыл своей ладонью мою руку.

В молчании мы доехали до нашего места. Вылезли и, минуя детскую площадку, откуда доносились крики детей на французском и немецком, чинных бабулек в костюмах, выгуливающих вокруг прудов таких же чинных болонок, пошли к скамейке, на которой давным-давно, еще когда мы приехали в Москву со школьной автобусной экскурсией, Серёня нацарапал ножиком наши инициалы. Прямо на сиденье. Со стороны можно было принять их за узоры.

Мы сели. В кармане загудел телефон. «Лилька прямо жизни решила мне не давать!» – подумала я с досадой и, не глядя на экран, выключила звук. Сейчас самая важная минута в моей жизни! Я не могу ее тратить на ругань с Лилькой! Пусть развлекается со своими подружками – сама же их позвала!