Юлия Кузнецова - Фонарик Лилька

– Мегатолстая, – кивала я. – Как же ты в дверь пролезла – боком?

– Правда?!

– Нет, дурища, шучу я!

– А надпись? – не отставала Лиля. – Пошлая?

– Нет.

– А мама говорит – пошлая.

Я отворачивалась и вздыхала. Мне совершенно было неохота спорить с точкой зрения ее матери. Не потому, что я такая хорошая, нет. Просто я хорошо знаю этих девочек, которых мамы дома тиранят. У нас в школе училась парочка таких. Они жалуются, жалуются на маму, а потом попробуй что скажи ей что-то про мать, услышишь: не лезь не в свое дело! Так что я отшутилась:

– Ну и скажи об этом маме, когда она попросит у тебя эту футболку поносить!

– Она не попросит, – серьезно ответила Лиля, – она ей не нравится. Понимаешь, я никак не могу решить. Маме не нравится. А тебе нравится. Кого из вас мне лучше слушать?

– Себя, – мгновенно отреагировала я. – Одежда – это не мамовыражение и не галевыражение, а самовыражение.

– Это что же, у меня такое самовыражение? – испуганно спросила Лиля, тыча пальцем в кошку.

А я схватилась за голову: «Неужели я тоже была такой невыносимой балдой в свои одиннадцать?!»

Один раз она обидела меня. Не специально. Сказала, что думала, а я обиделась. Неожиданно. Это было, когда я призналась, кем работаю. В тот раз я пригласила ее в кафе. Усадила за лучший столик. И говорю:

– Какой тебе сделать кофе? Сливочный, с ванильным сахаром?

Она удивилась:

– А ты…

– Да, я здесь работаю, – небрежно сказала я. – Ну что, раф тебе?

– Так ты варишь кофе, ты-ы… – протянула она.

– Бариста.

– Ба-рис-та, – повторила Лилька по слогам, – красиво звучит. А тут все бариста?

– Ага.

– А где учатся на баристу?

– На бариста.

– Оно не спрягается?

– Не склоняется, Лиль. Это ж не глагол. Учатся на курсах. Потом приходят работать в кафе и варят кофе.

– И так всю жизнь? До пенсии?

– Нет. Кто-то уходит на другую работу. Вон Лёвка, например, готовится к поступлению, а пока тут работает. Поступит, наверное, и перестанет работать.

– А ты?

– Я просто работаю.

Как назло, в этот момент мимо проходил Лёвка. Услышал наш разговор, обернулся и подмигнул. Зараза!

– Ладно, – раздраженно сказала я и двинулась к подсобке, – не хочешь кофе – сделаю тебе молочный коктейль, деточка.

Лиля не обиделась. Она досидела с сосредоточенным видом, кусая соломинку от коктейля, до моего перерыва, а когда я к ней подошла, тут же спросила:

– Так ты всю жизнь собираешься просто варить кофе?

Тут-то я и обиделась.

– А что, – говорю, – плохая работа?

– Нет, просто… Просто ты очень умная. В людях разбираешься. Когда я с тобой познакомилась, то думала, ты студентка…

– Нет, – отрезала я, – я бариста. Специалист по приготовлению кофе. Еще вопросы?

– А ты пробовала куда-то поступать?

– Отвяжись! – вдруг вырвалось у меня. – Всё, мне пора! А ты дуй домой. Мама небось ждет.

– Прости, – пробормотала Лиля растерянно, – я не хотела тебя обидеть.

Я знала, что она не хотела. Но все равно обиделась. Я думала, она скажет что-то вроде: «Ого, какая работа крутая!» А она оказалась занудой, вроде моего папы.

Лилька дождалась конца моей смены. Увидев ее зеленое пальтишко у входа, я немного успокоилась. Решила ее простить. Придет время – поймет. Работа – это тоже самовыражение. Хочу и выражаюсь через кофе. Лилька и сама наверняка понимает, что сморозила глупость.

Как выяснилось, не понимает. И более того, она уверена, что пройдет время – и я пойму! Я! Та, кто старше ее на семь лет! Но не успела я выступить с пламенной речью в защиту куриц, которых не следует учить яйцам, как она взволнованно спросила, вспомнив старый разговор:

– А ты уверена, что Наташке и Кате все равно, к кому приставать? Ко мне или еще к кому-нибудь?

– Конечно, – убежденно сказала я, довольная тем, что мне вернули роль «курицы». – Человеку всегда кажется, что все вокруг имеет к нему отношение.

– Это как? – не поняла она.

– Ну… Как тесты в Интернете. Проходила когда-нибудь?

– Конечно!

– Ну вот тест «Ваш оттенок черного». Люди отвечают на вопросы, внимательно изучают ответы и узнают, какой они «оттенок черного». На самом же деле там общие слова написаны. А кажется, как будто для тебя лично.

– Я, кстати, знаешь, какой оттенок? – оживилась Лилька. – «Черный, как дыра в космосе. Во мне можно раствориться, и у меня есть скрытые способности». Так было в тесте написано.

– Вот видишь, – улыбнулась я, обходя очередную лужу по краю, чтобы не промочить новые кеды, которые я нацепила, несмотря на грязные снежные сугробы по краям дороги. – То же самое можно и обо мне сказать, и о Лёвке с Лариской, и о твоих Наташке с Катей. К тому же можешь поверить, твои одноклассницы сами много чего боятся. У каждой наверняка просто куча тараканов. В смысле всяких фобий.