Николай Наволочкин - Жили-были…

Теперь и Игорь вспомнил, что и он как-то обратил внимание на одного человека. Раз человек прошёл по двору с Иваном Васильевичем небритый, в запылённых сапогах, в ватных штанах и старой куртке. А дня через два этот же человек выходил от Ивана Васильевича в наглаженном костюме, побритый и действительно на нём красовалась шляпа.

— Вот-вот! — обрадовался Илья. — Понял теперь, каким одеколоном здесь пахнет? А вы посмотрите, братцы, что у него в комнате…

Илья залез рукой в щель под балкой, вынул оттуда бинокль и, потерев рубашкой линзы, протянул его Игорю.

— Смотри одним глазом, а то он у меня двоит… Ну, видишь что-нибудь?

Игорю показалось, что в комнате Ивана Васильевича ничего подозрительного нет. На столе у окна стояла пишущая машинка и лежали папки. На стене крест-накрест висели два ружья. Виднелись ещё полки, заставленные книгами, чучело какого-то зверька. Но Илюха разъяснил это по-своему. Зачем, мол, пишущая машинка нужна простому человеку? Вот Славке, например, или ему, Илье? Совсем не нужна. Разве только чтобы покопаться и посмотреть, что у неё там внутри. А он на ней всякие шпионские донесения печатает, факт! Или ружья. У него их два, а может, и больше. А для чего столько ружей простому смертному?

— У вас, Игорь, есть ружьё? — спросил Илья.

В семье Игоря ружья не водилось, мама бы не допустила, не было его и у Славы с папой.

— Вот видите! — обрадовался Илья. — А книги — это так, для отвода глаз. А ещё, может, он в них между строк невидимыми чернилами пишет. Слыхали про такие?

Несмотря на эти основательные доводы, Игорь всё-таки колебался. Он ещё раз осмотрел в бинокль комнату Ивана Васильевича и вздохнул…

Захотел посмотреть на квартиру шпиона и Славка. По молодости лет он сначала приставил бинокль к глазам не тем концом, отчего и родной дом, и ребята во дворе стали маленькими-маленькими, будто отодвинулись за тридевять земель. Потом, когда Илюха повернул ему бинокль, всё у Славки перед глазами поплыло. Илья показал ему, как наводить на резкость. Покрутив линзу, Славка чуть не вскрикнул. Он увидел дворника дядю Николая так близко, что казалось, будто его можно потрогать рукой за усы.

— Вы, ребята, как хотите, — подвёл итог Илья, — а контру эту надо выследить. У них, у шпионов, сейчас такая техника! Разве в бинокль всё увидишь? Носит он, допустим, старенький фотоаппарат — хуже, чем у Петьки. А аппарат только на вид облезлый. На самом же деле им снимков триста сделать можно.

— Триста? — переспросил Игорь.

— Не меньше. И берёт он на километр, а то и ещё дальше…

— И откуда ты, Илья, это знаешь?

— А книжки зачем? — повёл плечом Илья. — Вон я сколько книжек прочитал, и все про шпионов. Такой аппарат, про который я рассказал, — пустяк. Вы вот послушайте… — Илья взял верхнюю книжку, полистал её и прочитал: — «Человек достал из кармана крохотный белый фотоаппарат, размером меньше фасолины, с припаянной к нему иглой. Приложив его к уху и убедившись, что механизм внутри исправен, человек приколол его к стене». Здорово?

Мальчишки молчали, уставившись на Илью, и вдруг в тишине из-за трубы послышался тоненький голосок:

— А ещё у него, у Ивана Васильевича, кто-то ночью выл…

Заговорщики испуганно обернулись. Первым пришёл в себя Илюха. В два прыжка он оказался около трубы и вытащил из-за неё Лушу.

— Подслушиваешь! — не обещающим пощады голосом произнёс он.

— Я думала, вы сюда забрались семечки грызть, а вы шпиона ловите, — оправдываясь, сказала Луша.

Луша действительно начала следить за ребятами после того, как они насорили во дворе. Убрав скорлупки, набросанные Ильёй и Игорем, она бочком, незаметно подвигалась за ними. Когда ребята остановили Славу, остановилась и Луша. Мальчишки пошли — пошла и она, как ниточка за иголкой. Страшно, конечно, было лезть на чердак, но Луша решилась. «Я им только скажу, чтоб газету подстелили, а там пусть грызут свои семечки», — подумала она. Так невольно Луша стала свидетельницей заговора.

— Ну, ладно, — выслушав сбивчивые объяснения девочки и всё ещё держа её за плечо, сказал Илья. — Расскажи лучше, что ты слышала, кто выл?

— Мы ночью из гостей шли, а в квартире у Ивана Васильевича кто-то: «У-у! У-у-у!» — как волчонок… Может, там человека мучают?..

— Да, дела, — отпустив наконец Лушино плечо, произнёс Илья. — Ты что, Игорь, и сейчас сомневаешься?