Михаил Львовский - Это мы не проходили

— У меня нет никаких неприятностей! — отрезала Лена и скрылась за дверью биологического кабинета.

Здесь стоял полумрак. Лене показалось, что в кабинете, кроме нее, находится еще кто-то.

— Кто здесь? — спросила она громко.

Митя с глазами, полными слез, отпрянул в промежуток между стеклянными шкафами. Но Лена щелкнула выключателем, и одна за другой с шипением зажглись трубчатые светильники «дневного света». Скрыться Мите было некуда.

Лена подошла к нему, увидела глаза мальчика, потом посмотрела на скелет.

— Что ты здесь делал? — спросила она.

Ее глаза тоже еще хранили следы недавних слез, и поэтому встреча ученика и учительницы была, так сказать, «на равных». Обоим было что скрывать друг от друга.

Не дождавшись ответа, Лена обратила внимание на толстенный том медицинской энциклопедии, который Митя, очевидно, только что нашел на одной из книжных полок и теперь держал под мышкой. Лена взяла книгу.

— Ты боишься смерти? — спросила она.

В ответ Митя так неопределенно пожал плечами и на его лице возникло такое выражение, что о Митиных мыслях в этот момент можно было судить по-всякому.

Но вслух Митя тихо сказал:

— Не своей.

Лена не спешила открыть том медицинской энциклопедии.

— Понимаю, — сказала она. — И все же, несмотря на это, ты до сих пор не знаешь, чем человек отличается от животного.

— Нет. Десятки примеров, когда животные, преодолев инстинкт самосохранения, сражаются насмерть, защищая…

— Не надо, я сама знаю, — перебила Лена и открыла книгу.

Почти весь том энциклопедии был посвящен болезням органов кровообращения. Это можно было сразу понять по рисункам.

— Митя, — сказала учительница биологии, — а ведь я сюда пришла как раз за этим томом.

— Зачем он вам? — настороженно спросил Митя.

— Я узнала у школьного врача, почему Мила освобождена от уроков физкультуры.

Возле двери в биологический кабинет нетерпеливо расхаживал Юра Рябинин. По временам к нему подходил кто-нибудь из мальчиков и начинал:

— Юрий Александрович, я применил обратную связь для увеличения входного и выходного сопротивления в первом каскаде…

А Митя и Лена уже сидели за одним из столов биологического кабинета. Том энциклопедии был раскрыт. Очевидно, они оба от него недавно оторвались. Рядом с юношей и учительницей зеленел подсвеченный аквариум, и какая-то плоская круглая рыба с золотисто-красной чешуей, казалось, прислушивалась к тихому разговору. Виден был только один глаз рыбы, неподвижный, без проблеска мысли — «рыбий глаз».

— «Цель жизни — сама жизнь». Это слова Гёте, — сказала Лена.

— С Гёте я еще могу согласиться, — снисходительно сказал Митя, — но это для нее, — он кивнул на рыбу, и Лена встретилась с бессмысленным рыбьим взглядом. — А для меня? Фраза вашего знаменитого ученого о том, что, если бы не было Человека, великая трагедия мироздания совершалась бы при пустом зале, мне ничего не объясняет.

Рыба вильнула хвостом, продолжая пристально смотреть на разговаривающих.

— Ей тоже, — усмехнулся Митя. — Вот нам с вами сегодня не сладко, а ей хоть бы что!

— В том-то все и дело, что мы — не она, это же прекрасно! — горячилась Лена. — Пойми, создав Человека, Природа может познать себя.

Кроме экзотической рыбы, в крайнем изумлении к этому разговору прислушивался Юра. Очевидно, он зашел в биологический кабинет узнать, почему задержалась Лена.

— Вы зря на уроке заплакали, — неожиданно сказал Митя. — Мы этого не стоим.

— А я не плакала.

— Я же видел.

— Этого не было, — очень твердо ответила Лена, — тебе показалось.

Митя долго не отвечал, с удивлением глядя на улыбающуюся сквозь слезы учительницу. Потом сказал:

— А мне все равно. Сейчас я хочу… чтобы Мила жила.

Это было вне логики спора. Лена ответила тихо после долгой паузы:

— И я. Но спасти Милу может только искусство того человека, с которым ты говорил в больнице…

— Опять труд?

— Угу. Вот мы и вернулись к первоначальной формулировке.

Экзотическая рыба не сводила с Мити и Лены свой пристальный бессмысленный взгляд.

…В коридоре, куда вышел Юра, слегка ошеломленный услышанным разговором, к нему подошел высокий лохматый парень, «каланча». Тот самый, что мычал на уроке.

— Юрий Александрович, у меня греется трансформатор, — начал он.

— Сильно?

— Градусов на шестьдесят.

— Норма.

— Но он еще…

— Подожди, — прервал его учитель, — если ты на уроках Елены Федоровны будешь себя вести, как…