Сергей Гусаков - Долгая ночь у костра (Триптих Время драконов часть 1)

И мы весь его путь обратно — от места смерти до записки — по этим пятнышкам прошли.

: То, что мы света его не нашли — ни фонарей, а ведь их у него два было, и один — шестибатареечная немецкая “пушка”, мимо которой вообще пройти трудно,— ни использованных батареек,— хотя искали всей Системой; все, кто ходил тогда в Ильи — это вообще особый разговор,— как и то, что он явно был избит, и избит жестоко, сильно,—

— но вот как он полз...

: Он ведь ни разу не свернул в тупик — как и ни разу на развилках не повернул в штрек, который вёл в сторону выхода. Он полз как бы по прямой — то есть кратчайшей дорогой в самый дальний угол Системы: будто действительно кто его вёл. Только если б это человек был, не стал бы он за ним столько тащиться — избитый, без света, более двух километров по страшным шкуродёрам, гротам... Это ведь как наверху 20 километров проползти,— а в темноте, может, и все 200... На отсвет фонаря, на крик? Смешно. Ясно же, что “ведут”. ( Да и сколько часов его так за собой подманивать нужно было — еле двигающегося: 30, 50, 60?.. ) И столько всего это предположение тянет за собой —— что не здесь его обсуждать.

Тем, кто его привёл, достаточно было отобрать свет и избить. Если б они хотели его завести в тот угол — так бы сразу и завели: без трудностей, своим ходом — а не на манок... Ведь 99 % было, что не поползёт,— да и к чему столько сложностей?..

— Моя очередь кидать кубик.

: Кидаю. Попадаю в самый центр поля, начисто разнося почти достроенную пирамиду питовских фишек —

— И эта тварь долго стоит после сего разрушительного подвига на собственном углу, не решаясь пасть ни на одну из своих числительных граней,— на углу, заметьте себе, даже не на ребре!.. — “шестёрочкой” своей ближе всего к верху, но когда я так нежно и ласково, совсем легонечко изволю на него дунуть — уж больно нет смысла перекидывать: “шестёрка выходная”, считай, в кармане! —

— каким-то совершенно непостижимым для меня образом переворачивается этой самой вожделенной “шестёрочкой” вниз, демонстрируя всему миру — и мне — её оборотную сторону:

: Убогую “единицу”.

— Свою жопу то есть.

— Нужна она мне сейчас, как собаке пятая колонна в лютом шкурнике...

: “Единицы” этой мне будет не хватать в самом конце игры, когда счёт пойдёт на клетки и надо будет срочно заводиться в дом — до которого останется та самая последняя клеточка,— а на кубике ничего, кроме “пятёрок” и “четвёрок”, как назло, выпадать не будет:

— Ага: все недовыпавшие прежде “четвёрки”, “пятёрки” и, конечно же, “шестёрки” — но через одну, чтоб “дамку” не сделать... В порядке дружеской смертельной издёвки:

“Мол, берите, родные — да жрите...”

: Певзнер,—

— Не эскьюзю!!!

: В общем, игра кончается полным моим отсутствием на поле доски. И присутствием на упомянутом поле одной-единственной — и то лишь за две клетки от собственного “выходного угла” — мандавушкки Пищера.

: Просто Сталкеру было лень её “добивать” — о чём он не без злорадства объявил во всеуслышанье, когда у него выпал соответствующий ход. Не мог не поиздеваться на лаврах. Гад. Ничего живого.

Ну да ладно — в следующий раз отыграемся... “За всё живое”. Хорошо ещё, что это “Малая” была. Продуть партию “Большой Мандавушки” пропорциАнально обидней. Но сегодня на “Большую” — слава Богу! — Сталкеру Пищера раскрутить не удалось,— а то бы, может, и её продули. < “Всё продули!!!” — цитата из О. Григорьева. >

А не “раскручивается” Пищер на “Большую Мандавушку” оттого, что ноет, чтобы мы все сегодня привели в порядок свои записи.

: Вот эти самые то есть.

: Ладно, приводим —

— Я уточняю: как писать и о чём; можно-ли писать всё подряд — и чего у нас тут может быть ‘секреторного’ от “верхов”; обязательно-ли ваять от Первого Лица — и кто оно, в таком случае, у нас будет: неужели Пищер? — впрочем, лучше Пищер, чем Язва Сталкер, “да”,— или можно просто фигачить, как есть, без ангелков и эскьюз-ми — а главное, сильно-ли уверен Пищер, что тем наверху , кто будет когда-то потом чтить эту нашу бредятину, так интересно будет знать, чем ‘продавился’ за сегодняшним ‘ужасом’ — и как совершенно-по-зверски рыгнул в эту честь Майн Кайф Люмпень Сталкер ( чуть свод не разнёс своей звуковой волной ) — и какого гавновика по этому поводу потом высрал на радостях, советуясь со своим Самым Милым Другом по поводу переваривания сожрато-схаванного,—

— И так далее, значит.