Станислав Родионов - Преступник

Леденцов отпил коктейль. Разбуженный этим действием соседа, Смагин повернул голову и сказал негромко, но со значением:

— У киоска «Соки — воды» стоят хмурые народы.

— Выпить не на что? — обрадовался Леденцов поводу.

— Не проблема.

— А в чем проблема?

— Выпьешь со мной?

— Можно, — согласился Леденцов, у которого от одного запаха алкоголя начинало щемить в желудке.

Смагин уставился на барменшу — та дрессированно оставила кофейные чашки:

— Слушаю, Анатолий Семенович…

— Веруша, еще две рюмки.

Вот как: Анатолий Семенович, Веруша… Свой человек. Значит пасется тут давненько.

Смагин пил только коньяк. И когда он запрокинул рюмку для единого глотка, Леденцов скоренько выплеснул свою в коктейль, чмокнул, якобы для удовольствия, и отхлебнул кофе.

— Тайна во мне сидит роковая, — признался Анатолий Семенович, приглаживая жидкие волосы.

Леденцов равнодушно отпил кофе, но внутри все натянулось от зажатой радости. В конце концов, кто такой оперуполномоченный уголовного розыска, как не охотник за тайнами?

— Ты меня не заложишь? — вдруг спросил Анатолий Семенович.

— Ну, если вы человека убили…

— Не пыли! Моя фамилия — Смагин. Но я не Смагин.

— А кто же вы?

— По паспорту — Смагин. А по существу совсем другой. Вот где зарыта моя тайна…

— Кто же вы? — прямовато переспросил Леденцов.

— Моя настоящая фамилия гнусная.

— Вообще-то, не в фамилии дело…

— А вернее, звериная.

— Полно звериных фамилий: Зайцевы, Волковы, Львовы…

— У меня шакалья.

— Шакалов, что ли?

— Если бы Шакалов, а то ведь Шакало.

— Как же ее поменяли?

— Взял фамилию жены. Не позор ли? Мужик носит женину фамилию. Веруша, еще по одной.

Оперуполномоченный уголовного розыска — это охотник за тайнами. Не за всякими, а лишь за криминальными; пусть попадаются и не криминальные, но тогда хотя бы умные.

Уловив момент, Леденцов проделал операцию с рюмкой коньяка. Смагин опять ничего не заметил, зарывшись в свои смурные мысли. Его пегие волосы осыпались на уши, обнажая розовую кожу головы; казалось, что волосы росли какими-то равномерными кустиками, точно посадили их квадратно-гнездовым способом.

— Из-за фамилии и пьете?

— Ты, парень, женат?

— Нет.

— Тогда не поймешь.

— Но жениться собираюсь, — испугался Леденцов упустить контакт.

— Ответь-ка: почему куры с петухом живут дружно?

Леденцов, знавший кур лишь по бульонам да по цыплятам табака, замешкался. На ум шла курочка-ряба, петушок — золотой гребешок, птицеферма с инкубатором…

— Потому что петух один, а куриц много, — нашелся-таки логичный ответ.

— Потому что найдет петух зерно, покличет кур: ко-ко, а они бегут, слушаются, не обсуждают.

— Из-за супруги пьете? — догадался Леденцов.

Небогатый жизненный опыт Леденцова стократ прибавлялся оперативной работой, которая ежедневно знакомила с характерами, страстями и людскими конфликтами. И этот опыт уже подсказал, что в жизни нет такого, из-за чего стоило бы опускаться до пьянства. Из любой беды выводили два пути — трудный и легкий. И слабые натуры склонялись ко второму, к легкому. Леденцов подметил и неожиданное: были люди, которые как бы ждали этой беды, бедки, какой-нибудь неприятности, чтобы облегченно вздохнуть и взяться за бутылку. Он вспомнил однокомнатную, задохнувшуюся без кислорода квартиру, где пил обросший и почерневший человек: его обошли должностью. Таких Леденцов не понимал и не принимал.

Смагин придвинулся и шепнул, задув в ухо пары коньяка:

— Она не живет, а сидит в засаде.

— Как в засаде?

— Ждет, чтобы я загулял, запил, закуролесил… Тогда ей радость, поскольку сбылись бы ее предсказания.

— А вы не дайте им сбыться — не куролесьте.

— Молоток ты, парень, но до кувалды тебе еще далеко. Веруша, еще два раза по полтинничку!

Две рюмки по пятьдесят граммов. Леденцов смотрел на свой бокал с коктейлем, в котором волшебно прибывало. После трех рюмок он стал с краями. Четвертую, коли будет таковая, придется лить в кофе. Но Смагин, видимо, этих мелочей уже не замечал. Его лицо, заострившись от алкоголя и жаркого воздуха, теперь целилось только в Леденцова. Глаза, зажатые отяжелевшими веками, боялись упустить покладистого собеседника.

— У Анны паучья любовь, — с гордецой сообщил Смагин, выжидая ответного недоумения.

— В каком смысле? — Леденцов попробовал удивиться непринужденно.

— Есть паучихи… с крестом на спине… своего законного супруга сжирает в буквальном смысле. Ничего себе любовь, а?