Олег Коряков - Формула счастья

Я готова была зареветь и расцеловать нашего милого пучеглазого дядю Веню. Он сидел притихший и чем-то смущенный.

А его друг Раиса Михайловна смотрела на нас внимательно, пытливо и, должно быть, чуточку грустно. Она как будто о чем-то спрашивала. Что-то нужно ей было узнать — очень-очень важное…

Вот какие бывают на свете дела, товарищ Инга!

Пришла весточка от Вали. Даже не письмо, а открыточка. Обратного адреса нет; лишь по штемпелю можно догадаться, что из Нижнего Тагила. Пишет, что работает. И больше о себе ничего. Только какие-то туманные и затасканные фразы о «разбитой жизни». «Желаю тебе найти своё счастье, — пишет она. — Только будь поумнее да поосторожней».

Что она имеет в виду? Свои отношения с Вадимом? Но разве лишь в этом счастье? Очень уж узко смотрит Валечка на мир.

Я полезла в толковый словарь Ушакова. Вот что написано там:

«Счастье, мн. нет, ср. Состояние довольства, благополучия, радости от полноты жизни, от удовлетворения жизнью. Успех, удача».

Я даже удивилась. Как мелко это звучит! «Довольство, благополучие»… Так и представляется мещанин, к тому же сытый, лоснящийся от съеденного поросенка и улыбающийся «от полноты жизни»: у него рижский гарнитур, десять ковров и в гараже своя автомашина.

Нет, счастье не такое!

А какое?

Хоть в словаре и написано, что «мн. нет», то есть множественного числа это слово не имеет, — сколько на свете разных понятий о счастье! Наверное, сколько людей, столько и понятий.

Можно написать такой рассказ. Вот идут, бредут, продираясь сквозь тайгу, три человека. Измученные, отощавшие, падающие с ног. Кое-как, героическими усилиями добираются они до посёлка. Устояли, выжили, вышли победителями из схватки с тайгой. Они счастливы? Да. Но каждый смотрит на это по-своему. Один наелся до отвала — и счастлив. Другой встретился в этом посёлке с любимой — счастье. Третий принес людям весть о новом месторождении руды, которое он открыл, — и для него счастье в этом.

Если будет в рассказе не три, а двадцать три персонажа — будет двадцать три счастья. Вот вам и «мн. нет»!

Но ведь есть и какое-то другое, общее для всех, Главное Счастье. В чём оно? Конечно, тут рецепт не выпишешь: столько того-то и столько того, получайте, как в аптеке. А все же оно где-то какое-то есть. Должно быть!

Надо бы написать Вале Любиной. Сходить, что ли, опять к той старухе, выспросить адрес? Не скажет ведь…

Вчера в 4 часа 24 минуты по московскому времени наша ракета прошла в нескольких тысячах километров над Луной. Готовься, готовься, дорогая наша спутница, — скоро космонавты пожалуют к тебе в гости.

Кстати (почему «кстати»?), Володя приглашает к себе на день рождения. Семнадцать лет. ещё не знаю, пойду или нет.

Мила самоотверженно борется с «Милой», напоминая всем, что имя у неё Людмила. Её, наоборот, изводят «милочками», «милашками» и «милягами». Саша сочинил под Хлебникова:

Светка Суслова говорит, что скоро у Цапкиной начнётся несварение желудка от скверного настроения. Соображает Светка-то. Раньше она мне казалась пустоватой, слишком беззаботной и бездумной, смешная, курносая и конопатая девчонка росточком с шестиклассницу. А приглядываюсь — нет, просто весёлая, иногда даже остроумная, любит в жизни всё хорошее и не любит плохое. Во дворе у себя, наверное, заводила всяких дел…

Володя спрашивал, приду ли я в субботу. Я попыталась отшутиться:

— Угораздило тебя родиться в несчастливый день — тринадцатого.

— Слушайте, — сказала Рано, — я понимаю, что всё это, конечно, шутки: тринадцатое число, кошка… Но выходит, всё же древние приметы ещё жили среди них?

Ярослав оторвался от дневника:

— Не только приметы. Некоторые из них даже в церковь ходила, иконам молились.

— Варварство! — не выдержала Рано. Андрей чуть поморщился:

— Не будь примитивно-прямолинейной, как мамаша этой Цапкиной.

Рано вспыхнула, но Ярослав уже снова взялся за дневник.

Он настаивал. Тогда я спросила, почему он не приглашает никого из класса. Володя усмехнулся «со значением»:

— Тебе, конечно, нужно, чтобы я пригласил Даниила Седых.

Они в последние дни, похоже, в ссоре. Почему — не знаю. Я сказала:

— С чего ты взял?

— А сама заалела!

— Ничего я не заалела. От глупостей я синею… Вот у меня будет день рождения — я позову весь класс.

— Хоть всю школу вместе с Марией Сидоровной. — Потом принялся уговаривать: — Ну приди. Я, может, и день рождения отмечаю только потому, что ты придёшь.