Миёко Мацутани: Привет кошке!

Давным-давно — может, вчера, а может, позавчера — в одной роще жила-была семья о-бакэ:[1] папа О-Бакэ, мама О-Бакэ и малыш О-Бакэ-тян.

Жили они тихо-мирно в дупле у корней дуба, никому не мешали, и им никто не мешал.

Папа О-Бакэ всё время лежал в гамаке, сплетённом из тонких паутинок, и потягивал волшебный сок. Мама О-Бакэ прекрасно готовила волшебный сок. Это был удивительный сок — с каждым глотком цвет его менялся и вкус становился другим.

А ещё мама О-Бакэ была мастерицей вязать. Могла связать из паутинок что угодно. Даже стакан.

Стакан был особенный. Мама становилась холодной как лёд, дула на паутинку, и появлялся стакан с золотой каёмочкой. Из этого стакана было очень приятно пить сок… Он был такой вкусный!

— Мне скучно! Хотелось бы выпить соку с кем-нибудь… — сказал однажды О-Бакэ-тян.

— С кем-нибудь? А разве я не пью вместе с тобой? — обиделась мама О-Бакэ.

— Да, ты пьёшь, но мне хотелось бы выпить соку с кем-нибудь другим. Не с тобой и не с папой…

— А с другом, не так ли? — сказал папа О-Бакэ. — Однако здесь поблизости нет ни одной семьи о-бакэ. Мы живём здесь совсем одни с незапамятных времён.

— Значит, я один-одинёшенек на всём белом свете? — огорчился О-Бакэ-тян и хотел было заплакать, но подумал о том, что мальчики не должны плакать, и бросил небрежно: — Полечу-ка я поиграю, — и лёгким облачком вылетел в темноту ночи.

— Не улетай из рощи! — поспешно крикнула мама ему вслед. — Не пугай людей!

Но О-Бакэ-тян уже не услышал маминых наставлений. Он был далеко.

— Ну вот! — сказала мама. — Жили одни, тихо-мирно, а ему друг понадобился… Слышишь, папа?

И, вздохнув, мама О-Бакэ принялась за вязание, а папа О-Бакэ сказал:

— Ничего не поделаешь!

И не спеша отпил глоток волшебного сока.

О-Бакэ-тян летел по тёмной роще, но очень скоро она кончилась.

«Что это? От рощи ничего не осталось!» — огорчился он.

Совсем недавно здесь была большая роща. За рощей лежали луга и поля. Домов было очень мало. И вот рощу наполовину вырубили, а на лугах и полях построили дома. Городок разросся и стал теснить рощу.

«Мама и папа из дупла не вылезают. Вот и не знают ничего. А я вижу, как уменьшилась наша роща, и мне обидно…»

О-Бакэ-тян оглянулся на рощу и сказал:

— И всё же полечу, поищу себе друга.

О-Бакэ-тян полетел к городку. Кругом было темно, лишь кое-где светили огоньки. Пролетая над одним из домов, О-Бакэ-тян подумал:

«Этот дом такой старый и запущенный! И какой-то печальный. Не живут ли в нём о-бакэ?»

И О-Бакэ-тян облетел вокруг дома. Дом был заперт. Окна не освещены. Пахло плесенью, пылью.

— Ага! Похоже, здесь водятся о-бакэ, — сказал О-Бакэ-тян и через щель в стеклянной двери влетел внутрь дома.

О-Бакэ-тян влетел в тёмный дом и первым делом глухим и, как ему казалось, страшным голосом произнёс:

— Здравствуйте! Я не чудище. Я — О-Бакэ-тян. Привет кошке!

Он был очень вежливым о-бакэ.

Однако не успел О-Бакэ-тян закончить свою речь, как кто-то легонько погладил его по голове.

— Ой! — завопил О-Бакэ-тян и испуганно подпрыгнул.

Раздался шум крыльев, О-Бакэ-тян натолкнулся в темноте на кого-то и в испуге отскочил.

— О-бакэ-э! Помогите! — завопил он и опрометью бросился прочь. Долетев до рощи, О-Бакэ-тян вытер слёзы и задумался.

Как же было не задуматься! Полетел искать друга о-бакэ, а сам испугался о-бакэ. На что это похоже?!

И О-Бакэ-тян, набравшись храбрости, вернулся к старому дому.

Но что это? В доме кто-то плачет. Удивился О-Бакэ-тян и тихо влетел в дом.

Там кружилось, заливаясь слезами, какое-то маленькое существо, всё чёрное — не то мышь, не то птица.

— Ой! Страшно! — плакало оно. — Тут о-бакэ! Мамочка! Папочка! Где вы?

«Летучая мышка!»

О-Бакэ-тяну стало так жаль летучую мышку, что заныло в груди. Он подлетел к ней и сказал:

— Не плачь! О-бакэ вовсе не страшные. Смотри! Я же не страшный. А я О-Бакэ-тян.