Кондратий Урманов - Зимние тропы

Еще недавно земля была в ярком осеннем наряде, пестром и сказочно прекрасном, а сегодня белым снегом запорошило тропы и дороги, и кажется, все в природе уснуло долгим непробудным сном. В вершинах деревьев шумит буйный ветер, а внизу тихо и покойно…

Самое трудное время для диких животных и птиц.

Лоси и косули живут летними запасами жира, питаются ветками осинника и разных кустарников. Изредка они лакомятся сеном из забытых в лесу стожков. И птицам, зимующим у нас, тоже не сладко, весь день они носятся в поисках корма, а длинную ночь проводят в снегу.

Друг мой! Морозным тихим утром выйди в лес или в поле: приглядись к ровным строчкам на снегу — их оставили зайцы, горностаи, лисы, мыши, колонки; послушай стукоток дятла, цоканье белки, стрекот сороки, пение неунывающих щеглов и снегирей — и тебе ясно станет, что и зимой наши леса и поля полны жизни.

Мороз приятно обжигает лицо, лыжи сами бегут по мягкому снегу, и дышится легко-легко! Конечно, будут и бураны и свирепые морозы, но мы знаем — за ними снова придет желанная пора. Всему свой черед…

В тот момент, когда Николай Павлович вошел в комнату, вся «дружная тройка» была в страшном возбуждении: ребята стояли друг против друга разгоряченные, кричали, доказывали и, казалось, готовы были разрешить спор рукопашной схваткой.

— Вы что расшумелись, петухи?

Николай Павлович взглянул в лицо сына и еще более удивился: щеки его горели, глаза сверкали, а вьющиеся над высоким лбом русые волосы были растрепаны. Отец впервые видел его в таком возбуждении. Его товарищи — Паша Савельев и Малыш — тоже кипятились. Рослый, белокурый Паша теребил Малыша за борт полосатого пиджачка и кричал ему в лицо:

— Какой же ты пионер? Тебе с мамой путешествовать…

Маленький и юркий, как мышонок, Вася Полунин не обижался, что товарищи звали его Малышом, но он не такой уж беспомощный, чтобы путешествовать с мамой; он отстранил руку Паши и не менее громко сказал:

— При чем тут мое пионерство? Голову на плечах надо иметь, а не кочан капусты…

Из жарких выкриков Николай Павлович ничего не мог понять. Не раздеваясь, он присел у стола и повелительно сказал:

— А ну-ка, друзья, остыньте… В чем дело?

— Папа, — сказал Коля, — мой вариант самый кратчайший и самый интересный — идти бором…

— А я, Николай Павлович, говорю, что идти бором — опасно, на нас могут напасть волки, — прокричал Малыш, — они сейчас голодные… Лучше ехать поездом… до Каменного карьера, а там…

— Поездом ездят только маменькины сынки, — презрительно и как-то свысока взглянув на Малыша, сказал Паша. — Я думаю, Николай Павлович, лучше сначала идти по реке, а потом выйти на дорогу. Мы тут не заблудимся и никаких волков не встретим…

— Ничего не понимаю, — тяжело вздохнул Николай Павлович. — Куда вы собрались?

И «дружная тройка» в один голос ответила:

— В Зеленый Клин…

А Коля добавил:

— К тете Маше…

Николай Павлович внимательно посмотрел всем в глаза и сказал:

— Прежде чем намечать какие бы то ни было маршруты и походы, пожалуй, следовало бы спросить родителей. Как вы думаете?..

Он встал и вышел в кухню.

Ребята притихли. Им показалось, что Николай Павлович обиделся. От недавнего задора не осталось и следа, — они опять были «дружной тройкой». Случавшиеся размолвки быстро забывались. Так было и в этот раз. Не успел отец закрыть за собой дверь, Коля сказал:

— Конечно, папа прав… Но мы ведь никуда еще не ушли…

— У меня мама физкультурница, — сказал Малыш, давая понять товарищам, что с ее стороны никаких возражений не будет. Его отец погиб во время войны, а мать работала инструктором физкультуры и всячески старалась привить сыну любовь к спорту.

А Паша стоял задумчивый, он не знал, как родители отнесутся к его походу. Коля взглянул на него и ободрил:

— Ничего, я думаю, все устроится. Мы же не за тридевять земель идем, а всего только в Зеленый Клин и не к кому-нибудь, а к тете Маше. Твои родители ее хорошо знают…